поджарый беловолосый десперианин, привлек внимание Хазера. — Свыше трехсот «обелисков» — они не успевают их уничтожать; примерно треть активировалась. Подтверждено триста сорок две единицы безвозвратными, две семьсот — санитарными. Запрашивают поддержку и эвакуацию раненых.
Карта мигнула, меняя ракурс и укрупняя изображение. Место, о котором говорил тактик, ничем особым не отличалось — гряда холмов и две петли правого притока, похожих вместе на вытянутую «S». И Регис, и Хазер сразу увидели, что командующие на участках прорыва не рискнули биться лбом об оборону тэш’ша, а пытались прорваться у начала — и, соответственно, конца изгибов притока, чтобы затем с тыла ударить по засевшим на холмам котам. К сожалению, пока у них не выходило ровным счетом ничего.
— В подкреплении отказано, — продолжал тактик, быстрыми, отточенными движениями делая пометки на планшете перед собой — и одновременно работая на проекционной клавиатуре. — Продолжать атаку, задействовать оперативный резерв двадцать второго и двадцать пятого участка.
У генерала дернулась жилка на виске, но он не сказал ни слова — ни тактику, ни Регису. Майор не обольщался по поводу его молчания и не искал себе оправданий — разведка облажалась по полной программе, не смогла выполнить свою работу. И никого уже не волнует, что шансы узнать все это до высадки были практически нулевые. Да и не должно волновать: разведка ошиблась — и, как обычно, ценой ее ошибок будут жизни солдат.
Главный удар наносился в сердце тэш’шской обороны — по островам, по раскинувшейся у слияния притоков базе. Туда шли все резервы, вся поддержка — все, что можно было выделить, не ослабляя оборону центральной базы Конфедерации. На остальных участках людям предстояла незавидная участь — атаковать почти без поддержки, истечь кровью, но не допустить маневра тэш’шскими резервами.
Генерал вернул карту к прежнему виду, доставая из кармана небольшой предмет. На первый взгляд — обычный камень, легко помещавшийся в руке. Но именно этот, найденный в одном из подземных комплексов захваченной базы, камень, наряду с антиматерией не давал ни мгновения покоя никому: ни генералу, ни разведке, ни аналитикам штаба.
— Есть что-то новое, майор? — в свете ламп по сколам камня бежали разноцветные искорки. — Есть предположения, сколько тут может оказаться этих штук.
— Нет, сэр, — Регис был бы безумно рад сказать «ни одной», снять как с генерала, так и с себя груз ожидания худшего… но не мог. Опять разведка не могла ничем помочь — и опять их ошибка, их беспомощность может иметь страшную цену. — У нет данных о наличии или отсутствии у тэш’ша «титанов». Это, — он кивнул на камень — или, точнее, на осколок, оставшийся от «титана», проходивший в том комплексе ремонт. Или осмотр — не так уж и важно. — Это может быть уловкой.
— Но вы так не думаете, верно, майор? — генерал бросил обломок на стол. Подпрыгнув, он перекатился, сверкая радужными сполохами. Хазер наклонился над столом, в упор посмотрев на шефа разведуправления. — Ладно, Мэтт. Твои парни могут еще неделю головы ломать. Нет у нас недели, — негромко сказал он. — Давай без протокола — сколько их тут? Твое мнение?
— Пять, — не задумываясь, ответил майор. — Пять «титанов».
Генерал хмыкнул. Он прекрасно знал, что никаких данных у Региса не было. Что с тем же успехом он и сам мог назвать любое число, и попробовать угадать. И все же он понял, почему тот сказал именно «пять». Майор не предполагал, что у «котов» пять «титанов». Он надеялся, что их
Потому что в противном случае — а генерал это знал не хуже своего шефа разведки, — для большей части двадцать четвертой армии Изольда станет братской могилой.
Тревожный звон зуммера оборвал мысли генерала. Карта перед ним рванулась вперед, увеличивая новый участок.
— Потеряна визуальная и голосовая связь с тринадцатым квадратом, — все тот же пепельноликий тактик быстро проговаривал поступающие к нему сведения. — Оперативная группа капитана Стахенсвена не выходит на связь; командная сеть в районе тринадцатого квадрата нарушена. Последнее сообщение от капитана Стахенсвена — контратака тэш’ша, до ста пятидесяти целей, тяжелой техники не замечено.
«Началось!» — подобравшись, майор переключил визор, вполголоса отдавая распоряжения: вряд ли у его группы будет информация, которой нет здесь, но сейчас только самоубийца будет выпендриваться и тянуть одеяло на себя.
— Потеряна связь с высланными зондами; полученные данные подтверждают продвижение тэш’ша вглубь тринадцатого квадрата. С первого по восьмой квадраты продвижение войск Конфедерации приостановлено; атакованы девятый, десятый и одиннадцатый квадраты — с десятого по пятнадцатый квадрат мощный ракетно-артиллерийский огонь. С одиннадцатого по пятнадцатый квадрат подтверждены удары «обелисками».
На карте тринадцатый квадрат накрыло алое пятно, неторопливо трансформируясь в три стрелки, расходившиеся трилистником. Самая толстая сворачивала к реке, нацеливаясь на позиции артиллерии, поддерживающей войска, штурмующие острова. Центральная тянулась с квадрата вглубь занятой людьми территории, а правая неторопливо разворачивалась в линию, готовая принять ответный удар.
Генерал и майор одновременно проследили взглядом вдоль центральной стрелки — к оконтуренному пунктиром синему овалу.
— Третий оперативный штаб под ударом, — на лице генерала заходили желваки. В штабе резко возросло напряжение, но особой тревоги пока не ощущалось — выпад тэш’ша был неприятным сюрпризом, но скорее, все бы тревожились, если бы подобного не произошло. Давление на центр давало свои результаты — медленно и кроваво, как подумал про себя Регис, — но давало.
Теперь оставалось держаться — и молиться, чтобы у тэш’ша не нашлось туза в рукаве.
Пятерка дронов пронеслась над головами людей навстречу поднимающимся над верхушками деревьев черным точкам. Следом рванулось еще с три десятка, оставив две дюжины барражировать по периметру обороны.
— Они рассредоточиваются, — лейтенант повернул глухой, закрывавший лицо боевой шлем в сторону Лесова. Капитан молча кивнул, видя тоже сообщение, продублированное визором и шлемом — первую атаку тэш’ша они отбили, но сдаваться «коты» не собирались. Их счастье, что тэш’ша львиную долю прорвавшихся бросили в тыл тем, кто атаковал острова, а по их душу отправили все, что осталось.
Впереди дроны закружились в бешеной карусели, жаля друг друга огнем — и если получалось, еще кого-то на земле. Тэш’шские беспилотники не столько пытались прорваться, сколько уничтожить как можно больше дронов Конфедерации. Или просто связать боем.
Где-то рядом глухо бухнуло — как будто великан с размаха ударил молотом по наковальне. Шелестящий звук приближался, распадаясь на резкий треск и балансирующий на грани инфразвука гул.
— «Обелиски»! — крикнул Лесов, поудобнее перехватывая свою «Бурю». — Не давайте им зары…
Серий ударов оборвала его: обгоняя звуковую волну, веретенообразные «обелиски» рухнули на позиции людей, почти на две трети уйдя в почву. В этот раз тэш’ша не могли себя упрекнуть ни в чем: наведение оказалось идеальным, как на полигоне.
Отовсюду загрохотали выстрелы рейкеров. Командно-информационная сеть распределяла цели, координируя атаку — со стороны штаба рявкнули орудия «Скорпионов»[16] . Вокруг черных как смоль «обелисков» земля плавилась, превращаясь в раскаленную жидкую массу, в которую довольно быстро погружались черные веретена. Один из «обелисков», глубже всех вонзившийся, уже скрылся в желто-белой лужице лавы; сержант из пятнадцатого взвода, как сообщил Лесову визор, подбежал почти вплотную, опустошая обойму рейкера.
— НАЗАД, СЕРЖАНТ! — закричал Лесов, прекратив всаживать «шипы» в ближайший «обелиск».
Земля хрупнула, спекаясь в плотную, черную корку и тут же разламываясь. От исчезнувшего «обелиска» побежали тонкие трещины, из которых выстреливали султаны пара. Сообразивший, что происходит, сержант бросился назад, но земля под ним лопнула, и вверх хлестнул фонтан огня — «обелиск» зафиксировал движение и безошибочно ударил.
Жуткий вопль длился едва ли пару секунд — в извергаемом огне плавилась даже пласталь. Черные
