Он очень осторожно соскреб частицы грязи в открытый пакет. Я едва ощутила прикосновение ложки.
Набрав достаточно, он запечатал пакет, взял другой пакет и другую ложку, соскреб еще немного грязи, но на этот раз в ней было больше крови, чем земли. Времени у него это отняло больше, и ложка царапнула мне кожу. Больно не было, но могло бы быть, если бы он продолжил это занятие.
— А что ты надеешься узнать с помощью экспертов?
— Не знаю, но в любом случае мы будем знать больше, чем знаем сейчас.
Он открывал ящики один за одним, пока не нашел маркер в ящике, ближайшем к телефону. Надписав пакеты, поставив дату и свое имя, он заставил подписаться и меня.
Кухню наполнил густой аромат кофе — всегда любила этот запах. Рис наполнил одну чашку, но налить вторую я ему не дала.
— Мне запретили кофеин, помнишь?
Он опустил голову, белые кудри закрыли лицо.
— Я болван. Прости, Мерри. Сейчас поставлю чайник кипятиться.
— Мне надо было раньше напомнить, но из-за этого сна у меня все вылетело из головы.
Рис наполнил чайник водой и поставил его на плиту, потом вернулся ко мне.
— А расскажи-ка мне, что там было, пока вода греется.
— Ты кофе-то пей, — сказала я.
Он помотал головой:
— Налью свежий, когда будет готов твой чай.
— Тебе не нужно ждать, — сказала я.
— Знаю. — Он накрыл мою руку ладонью. — У тебя руки холодные. — Взяв мои руки в обе ладони, он поднес их к губам, поцеловал. — Рассказывай.
Глубоко вздохнув, я рассказала свой сон. Он слушал, поощрительно хмыкая и держа меня за руки, кроме тех минут, когда готовил чай. Когда мой рассказ кончился, руки у меня потеплели, а на столе ждал чайник с настаивающимся чаем.
— Не скажу, что путешествие во сне нечто неслыханное для нашего прошлого, но появление во плоти, так чтобы почитатель мог тебя коснуться, а ты мог дотронуться до него и спасти от опасности — это редкий случай даже для времен нашего расцвета.
— А насколько редкий?
Сработал таймер, поставленный на время заваривания чая, и Рис пошел нажать на кнопку.
— Хотел бы я думать, будто мы ведем себя так тихо, что никого не разбудили, но этот надоедливый зуммер я нарочно включил. — Маленькими щипцами он вынул из чайника ситечко с развернувшимися листьями жасмина. — И ни одна душа не проснулась, Мерри.
Я задумалась.
— Дойл с Холодом должны были подскочить, когда мы проходили мимо их спальни.
— Этот звонок мертвого поднимет.
Фраза показалась ему забавной, он рассмеялся собственной шутке, встряхнул головой. Положив ситечко на мою чашку, налил мне чаю.
— Не поняла, над чем ты смеешься, — сказала я.
— Божество смерти, — показал он на себя, одновременно ставя чайник на стол.
Я кивнула, словно поняла, но не поняла ничего.
— Все равно не понимаю.
— Прости, шутка для своих. Ты не понимаешь, потому что ты не божество смерти.
— Ладно.
Он подал мне мою чашку, прогулялся вылить свой остывший кофе и налить свежего. Отпив глоток, он блаженно закрыл глаз. Я подняла чашку к губам, вдыхая запах жасмина. У нежных сортов чая запах важен так же, как вкус.
— А почему никто не проснулся, как ты думаешь? Те же Гален и Вин, которые все время были рядом?
— Я думаю, что ты этой ночью еще нужна Богине, и что она ждет каких-то действий от нас двоих.
— Не потому ли, что только ты тут божество смерти?
Он пожал плечами.
— Не совсем так. Я не единственный бог смерти в Лос-Анджелесе, но единственный бог смерти из кельтского пантеона.
Я нахмурилась.
— Что ты хочешь сказать?
— Есть другие религии и другие боги, Мерри, и есть среди богов такие, что любят расхаживать по земле, притворяясь людьми.
— По твоим словам можно понять так, словно это не такие боги, как ты и другие мои стражи.
Он снова пожал плечами.
—
Я
знаю, что это конкретное божество предпочитает показываться в людском облике, но может быть и просто духом. А вот если ты увидишь меня, разгуливающего без человеческого облика, значит, я мертв.
— То есть ты имеешь в виду не просто фейри, чья магия дает ему власть над мертвыми, а настоящего бога, как Богиня или Консорт?
Он кивнул, отпивая кофе.
— И кто это? То есть, что?.. То есть…
— Нет, говорить тебе я ничего не буду. Знаю я тебя. Расскажешь Дойлу, а тот не сможет не полюбопытствовать. Я с этим божеством уже говорил и мы заключили договор. Я не трогаю его, а он не трогает нас.
— Он что, такой страшный?
— И да, и нет. Давай так сформулируем: я предпочту не испытывать его возможности, пока все, что от нас требуется, — это оставить его в покое.
— Но он никому в городе не вредит?
— Это не наше дело. — Он нахмурился. — Дурак я, что вообще рот открыл.
Я пила чай, наслаждаясь жасминовым привкусом, но если честно, кофе Риса начисто заглушал нежный цветочный аромат. Жаль, что кофе мне нельзя. Надо попробовать бескофеиновый.
— О чем ты так глубоко задумалась? — с подозрением спросил Рис.
— Думаю, не поискать ли бескофеиновый кофе, и какой он на вкус.
Рис рассмеялся и поцеловал меня в щеку.
— Надо тебя отмыть.
Он снова отправился к мойке, оторвал бумажное полотенце от рулона и поставил чашку, чтобы намочить полотенце. Но едва он шагнул ко мне с мокрым полотенцем, я ощутила запах роз, а не жасмина.
— Нет, — остановила я его. — Не так это надо смывать.
— Что ты имеешь в виду?
Вы читаете Прегрешения богов
