опоясали деревянным мечом. Затем встал Сакмисай, отцепил от своего пояса деревянный фаллос и начал бить им по поясу Шаха, сопровождая это циничными прибаутками. Сторонники Шаха схватили дубовые палки, свита же Сакмисая принялась деревянными шилами колоть всех — от мала до велика. Собралось все село. Когда обряжение кончилось, толпа двинулась к церкви Ламарии и расположилась там под дубом.
— Куда делся Арзакан? — спросил Тараш.
— Арзакан сильно напился. Только что был тут, не знаю, куда запропастился, — ответил Саур.
Да и сам он был изрядно навеселе.
Тараш обошел весь круг, тщетно разыскивая Арзакана.
Солнце склонилось к западу. Темные полосы легли на село. Заалели облачные башни на Кавкасиони.
Тараш Эмхвари под шумок пробирался к женской стороне. Он хотел подойти поближе к Ламарии, поговорить с ней и досадовал, что Ламария была окружена сестрами и невестками.
Неожиданно около него вырос Саур. Тараш стал наблюдать за хороводом. Потом, улизнув кое-как от Саура, обошел весь круг женщин, но Ламарии нигде не было видно. Опять к нему подошел Саур. Только теперь догадался Тараш: Саур был приставлен к нему на случай внезапного нападения Тарба.
Так и следовал юноша за своим будущим зятем, не выпуская рукоятки кинжала.
Где-то неожиданно завязалась драка. Саур бросился туда. Тараш приблизился к женщинам, но Ламарии не было среди них.
Стемнело. Хоровод закончился. Народ с пением направился к селу. Понурив голову, Тараш шел в толпе. С ним познакомили трех братьев Лапариани; те стали превозносить достоинства будущего зятя лапариановского рода.
— Мы слышали от Темура, — говорили они, — что ты, оказывается, искусный охотник.
На окраине села, у высокого дерева, была сооружена снежная башня Мурквани. Недалеко от башни прилег Шах. Буркой он укрывал полоненных им невест, тормошил и ласкал девушек.
От криков охмелевших парней и визга женщин можно было оглохнуть.
Сакмисаю поднесли огромные хачапури.
Он встал, обратился лицом к церкви святой Ламарии и погрозил ей фаллосом.
«Так, мол, и так расправлюсь я с тобой!.. Фуй, Ламария, фуй, Ламария!»
Тем временем Шах уснул. Подкравшись к нему, Сакмисай выволок из-под бурки его невест и стал бесстыдно лапать и тискать их.
Проснулся Шах, видит: нет невест. Вскочил, набросился на Сакмисая, и сцепились они на потеху зрителям.
Тараш Эмхвари вышел из толпы. Под липой он увидел Ламарию. Легкий загар покрывал ее лицо, и это очень шло к ней. Избегая нескромных щипков парней и девушек, Ламария чинно сидела с невестками Махвша.
При виде Тараша Ламария зарделась еще сильнее, потупилась и в то же время незаметно для других кинула на него лукавый взгляд из-под изогнутых, как лук, тонких бровей.
Вдруг раздались громкие крики.
Тараш вздрогнул. Опять рядом с ним стоял Саур.
— Сакмисай поборол Шаха, — говорит он. Старший из трех братьев Лапариани, пожилой Кохта, все удивлялся, где мог такой образованный человек, как Тараш Эмхвари, научиться так хорошо стрелять? Кохта Лапариани — человек бывалый, однако он уверял, что никогда не доводилось ему встречать такого ученого и в то же время такого негордого князя.
— Где твой брат? — спросил он Тараша.
Тараш догадался, что Кохта имел в виду Арзакана, и ему стало приятно, что его и Арзакана называют братьями.
— В этом году, — говорит Кохта, — и башня, и дерево упали в нашу сторону — сторону Лапариани. Богатый будет у нас урожай, и выкуп Тарба пошлем хороший. Кора Махвш посылает меня посредником к Тарба. А если и не помирятся они, все равно нас не посмеют тронуть.
Тараш поблагодарил его.
Снова поднялась суматоха; раздался выстрел.
— В Лапариани стреляли! — крикнул кто-то.
Кохта Лапариани схватился за книжал и бросился вперед. За ним кинулись оба его брата.
Когда они исчезли, Тараш притаился за деревом; подождав немного, снова пошел по проселочной дороге. Он спотыкался, хотя шел по ровному месту. По всему телу разливался огонь от выпитой водки.
Шел и вспоминал лукавую улыбку Ламарии. Перед ним стоял дразнящий образ веснушчатой девушки со стройными, как у тура, ногами. И так страстно хотелось ему ласк Ламарии, как жаждущему туру хочется испить железистой воды.
Лай собак Махвша заставил его вздрогнуть.
Приласкав собак, он взбежал по лестнице башни.
В комнате, отведенной Арзакану и Тарашу, мерцал огонек. Еще в коридоре до слуха Тараша донесся женский голос.
Он вздрогнул.
Никогда еще за все время его пребывания здесь женщина не поднималась на эту башню.
Прислушался, узнал шепот Ламарии.
Приоткрыл дверь.
Арзакан и Ламария, стоя у стены, неистово целовались, потом упали на постель.
В эту минуту кто-то в темноте коснулся Тараша.
Перед ним стоял Саур.
Тараш отпрянул от двери.
— Ты уже пришел, Саур? — хрипло пробормотал он.
— Кора Махвш зовет вас. Кажется, посылает посредников к Тарба. Просил сейчас же прийти, — говорит Саур, едва ворочая языком.
Молча спустились они по ступенькам башни.
— Скажи, что сейчас приду, пусть без меня не посылает посредников. Я сейчас приду, — повторил Таращ, а сам направился по дороге, которая вела из села.
Деревни уже не было видно, когда Тараш Эмхвари остановился и взглянул на небо. Словно турий рог, был изогнут полумесяц.
И тогда громко, очень громко, почти с таким же презрением, с каким говорил Сакмисай, Тараш воскликнул:
— Фуй, Ламария! Фуй, Ламария!
Легкое облачко закрыло луну.
Долго бродил по целине одинокий человек с обнаженной головой и разговаривал со своей тенью…
МЕЗИР
До самого рассвета Эмхвари бродил по полям.
Целина тянулась вдоль всего ущелья.
Полоса тени лежала между горами. И только там, где горы сходились, над их вершиной загоралась утренняя заря.
До слуха донесся смутный гул, похожий на отдаленный грохот орудий. Нет, то были не пушки… Снова громыхнуло несколько раз подряд.
Ах, да это же первый весенний гром!
Выглянул наверх. Высоко-высоко сверкали звезды, как золотые лютики.
Отзвучало эхо, и восхитительная тишина легла на землю. Тени, отбрасываемые горами, покрывали
