бастионы и с грохотом возвращались в бездну.
Вдруг всадник почувствовал, что поток уносит из-под него коня. Отчаянно, предсмертно гикнул Тараш.
И словно на крик его устремились к нему со всех сторон драконы. Когда он смог поднять голову, то уже не увидел Арабиа…
По зеркальному простору скользнула луна. Ее светящийся голубой диск пленил Тараша. Казалось, небо обронило в пучину свой всевидящий глаз. Тараш Эмхвари раскрыл объятия и, точно обезумев, погнался вплавь за луной.
Но всколыхнулась волна, подбросила луну и, вырвав ее из объятий обессилевшего пловца, умчала в царство теней.
На рассвете Ингур нес к Черному морю труп в черной чохе, плывший на спине.
Лиловым цветом отливало спокойно дремавшее море.
Луны не было. На малахитовом небе светилось единственное облачко цвета колхидского золотого руна.
COCO СИГУА
«Похищение луны» — документ эпохи
Все шесть прижизненных собраний своих сочинений (три грузинских и три русских) Константинэ Гамсахурдиа открыл «Похищением луны». Вероятно по той причине, что любил этот роман больше других. Однако случилось так, что официозная критика, да и читательская общественность, с большим интересом отнеслись к «Деснице великого мастера» и «Давиду Строителю». Отношение к «Похищению луны» изменилось только в 70-х годах. Роману стали посвящать эссе и научные исследования, был снят двухсерийный фильм, поставлен спектакль, создана опера (за которую Отару Тактакишвили присудили Ленинскую премию). А еще незадолго до этого, когда за рубежом выходила «Десница великого мастера», К. Гамсахурдиа предлагал переводчикам взяться за «Похищение луны», но тщетно, — ему так и не довелось увидеть роман переведенным на иностранные языки. Исправлять положение сейчас уже поздно, ибо «Похищение луны» — детище своей эпохи и вряд ли будет иметь соответствующий резонанс в другое время. Сегодняшний читатель живет уже иными интересами. Писатель отразил в романе дух и атмосферу 30-х годов, воплотил их в грузинском материале, пронизанном национальной, чисто грузинской скорбью. Сегодня же роману приходится преодолевать не только языковой и национальный, но и временной барьер. А это очень и очень непросто, особенно учитывая уровень существующего русского перевода, весьма далекого от оригинала.
«Похищение луны» было написано в 1933–1934 годах и тогда же напечатано в журнале «Мнатоби», а отдельным изданием в трех книгах увидело свет в 1936 году. Роман получил широкое признание, хотя не обошлось и без критических замечаний — в основном идеологического характера. Особенно ожесточенные споры вызвали два персонажа — Тараш Эмхвари и Арзакаи Звамбая. Позднее ситуация еще более осложнилась, и автор оказался перед лицом серьезной опасности. Писатель, на протяжении ряда лет отвергавший историческую прозу, неожиданно для всех отошел от современной тематики и в 1938 году начал публиковать «Десницу великого мастера». К. Гамсахурдиа был подвергнут разгромной критике — в докладе Л. Берия (который, как известно, положил начало сталинскому террору в республике), в выступлениях других партийных руководителей, писателей, обработанных должным образом читателей. К такого рода «критике» К. Гамсахурдиа было не привыкать. Еще до «Похищения луны» на писателя навешивали ярлыки «националиста», «контрреволюционера», «фашиста».
К. Гамсахурдиа был вынужден пойти на определенный компромисс. Таким компромиссом можно считать роман «Вождь» (завершена только 1-я книга трилогии), при том, что он посвящен только отрочеству Сталина и написан в присущей К. Гамсахурдиа манере и с позиции исповедуемых им принципов. Видимо, поэтому роман и не пришелся по вкусу в официальных кругах, более того, вызвал явное недовольство.
1946 год принес с собой новые неприятности — К. Гамсахурдиа был выведен из состава Президиума Союза писателей Грузии, прекращено издание шеститомников на грузинском и русском языках, в прессе появились оскорбительные статьи в его адрес и т. п. Писатель был вынужден прервать работу над «Давидом Строителем» и написать роман на тему современности — «Цветение лозы», чтобы отвести от себя обвинение в эмиграции в историю.
Немало поводов для политической клеветы давала и биография К. Гамсахурдиа. Много лет он проучился в университетах Германии, был членом партии социал-федералистов, придерживался ориентации на независимость Грузии, с подозрением относился к политике большевиков, сидел в Метехской тюрьме, а в 1926 году был сослан в Соловки. В 1931 году его исключили из Союза писателей Грузии (одним из основателей которого он был)… но главное в том, что всем своим творчеством К. Гамсахурдиа оставался оппозиционером. Только в 30-х годах начали меняться его взгляды, произошла определенная переоценка ценностей. Но оказалось, что «Похищение луны» — удивительно точное предсказание будущих катаклизмов, а «Десница великого мастера» — перенесенная в историю модель 1937 года (парадигма царя-тирана и лишенного свободы творчества художника). Всем своим творчеством, мировоззрением, стилем К. Гамсахурдиа был связан с немецкой культурой (а отсюда — всего один шаг до обвинения в шпионаже!), с древнегрузинским и эллинским миром. Ко всему этому добавлялось и дворянское происхождение.
До настоящего времени «Похищение луны» не изучается в школах, не издается отдельной книгой, к тому же читателю известен «исправленный» текст романа. Учащиеся знакомятся с грузинской действительностью 30-х годов лишь по «Гвади Бигва» Л. Киачели и «Заре Колхиды» К. Лордкипанидзе. И это при том, что «социалистическая деревня», какой она была на самом деле, нигде не описана так ярко и так правдиво, как в «Похищении луны»! Этот роман не только выделяется высокой культурой, вкусом и мастерством, но и являет собой летопись трагической эпохи. Остается лишь удивляться, как он вообще был напечатан в те достопамятные времена — времена, когда уничтожалась культура и разрушалось национальное сознание.
С большой натяжкой можно предположить, что изображенная в «Похищении луны» абхазская и мегрельская среда, с ее своеобычными именами и фамилиями, протяжными песнями, ни с какими другими не схожими обычаями, затронула какую-то человеческую струну в сердце такой беспощадной личности, как Л. Берия, напомнила ему детство.
Лирико-патетическая интонация «Похищения луны», питаемая древнегрузинской речевой стихией, стилистикой Ницше, мягкостью мегрельских песнопений, сближается с дионисийско-апокалиптическими эфемерами Галактиона Табидзе.
Роман полон конкретных национальных реалий, но их обволакивает туман сновидений, доносящих до нас древнейшие мифы, легенды, ритуалы.
События сегодняшнего дня, курс на перестройку общественной жизни дали нам возможность по- новому увидеть собственную историю. В свете происходящих политических, экономических, правовых реформ по-новому осмысляются многие литературные факты, явления, имена. В этом плане особый интерес представляет социальная сторона «Похищения луны».
Сюжетный и идейный стержень романа создают взаимоотношения Тараша Эмхвари и Арзакана Звамбая, скрытый конфликт между ними, как столкновение и противостояние двух мировоззрений, двух сил и символов. Оба они стремятся овладеть одной женщиной — сначала Тамар Шервашидзе, а потом — Ламарией, Но это только внешнее обстоятельство, за которым бурлит целая жизнь — суровая и прекрасная, отмеченная печатью беспощадного времени. Античный рок оборачивается здесь политикой, которая и управляет людскими судьбами, возносит на вершины власти или приводит к гибели.
Тараш (князь) и Арзакан (крестьянин) росли вместе, вскормлены грудью одной женщины, но именно это и стало причиной раздора, а время не только не сблизило, но и еще больше отдалило их друг от друга. Жесткость Арзакана по отношению к отцу вызвана социальными причинами, к Тарашу — любовью к дочери
