Поручик насторожил уши, он не спросил ничего, но заставил иомфру повторить рассказ. Потом он кивнул головой и сказал:
– Вам это необходимо! Я устрою вам клочок земли, иомфру Сальвезен.
Поручик ходил взад и вперед у старого кирпичного завода, измеряет и качает головой. Отчего он не принимается сейчас же за дело?
Это были тяжелые дни, он сам не знал, как ему поступить; он мерил и говорил сам с собой, как будто бы то, что он только что слышал, совсем не касалось его. Так – господин Хольменгро распоряжался всем имением и от его имени заявлял, что он не хочет продавать. И вот бедная иомфру Сальвезен, которая столько лет служила ему и Адельгейд, не могла даже получить клочка земли от своего старого хозяина!
Поручик снял кольцо с правой руки и надел его на левую. Странный человек! Он уже несколько месяцев забывал переодевать кольцо. Он мог проносить его все время на левой руке! А этого он ни за что не хотел делать из уважения к памяти Адельгейд. Теперь он опять переодел его, как будто он мог распоряжаться чем-нибудь, как будто можно было что-нибудь спасти. Это была маленькая комедия, которую он разыгрывал перед самим собой, невинная причуда, которую его несокрушимая воля возводила на степень чего-то важного.
Он решил идти домой и составить опись своей движимости.
Он ушел от кирпичного завода, но отойдя на небольшое расстояние, оглянулся и кивнул. И это опять была комедия. Он много раз уже обдумывал эту перестройку старого кирпичного завода в жилой дом, но дело не двигалось с места.
Он шел и смотрел под ноги по своему обыкновению и следил за следами мужских ног, направлявшихся к усадьбе. Он успел подготовиться к тому, что его ожидала неприятность, и вовремя собрался с силами.
Господин Хольменгро ждал его.
Они раскланиваются и изъявляют оба большую любезность, дружбу даже. Они входят в дом, садятся, и для начала начинают говорить о совершенно безразличных вещах. Господин Хольменгро немножко опустился, он худ и бледен, он не начинает говорить о своем деле, но поручик торопит развязку и помогает ему.
– Вы пришли очень кстати, господин Хольменгро, мне нужно поговорить с вами кое о чем.
Хольменгро кланяется.
– Моя экономка выходит замуж; она и ее жених желают купить клочок земли в… в Сегельфоссе. Гм… Я охотно устроил бы это дело ввиду больших заслуг иомфру Сальвезен. Но при настоящем положении дел я не могу продавать.
Господин Хольменгро молчит с минуту, потом говорит, улыбаясь:
– Это вполне зависит от господина поручика!
– Нет, нет. Я не хочу уменьшать залога.
– Залог? Ну, это, положим, не мешает вам продавать.
Ну, скажите пожалуйста, кто разберет этого Хольменгро? Поручик так привык ожидать всегда худшего, например, что его попросту выгонят, что теперь он испытывает действительную радость. Лицо его просияло, и он тихо надел кольцо опять на правую руку. Перед ним сидел господин Хольменгро, он говорил с ним, и поручик был опять благоразумен.
Господин Хольменгро и сам радовался. Что происходило в его голове? Немногое, почти ничего. Поручик сам облегчил ему вопрос, ради которого он пришел, даже совсем разрешил его. Господин Хольменгро чувствовал себя последнее время отвратительно. Неудачное дело, которое он затеял в дни своего безумия, угнетало его и не давало покоя. И в довершение всего к нему явилась работница Давердана и горько плакала перед ним. Но и этого было недостаточно. Ее отец, Ларс Мануэльсен, стал могущественным человеком, он мог теперь говорить, мог даже угрожать. Неприятности без конца! Ларс Мануэльсен остановил сегодня господина Хольменгро на дороге и требовал объяснений.
– Я очень вам благодарен, как много раз прежде, господин Хольменгро, – говорит поручик.– Само собой разумеется, что сумма, за которую я продам землю, будет выплачена вам мною!
– О нет! Я не нахожу, чтобы продажа этого клочка земли уменьшала стоимость имения.
– В таком случае, я не могу продавать, – говорит поручик.
И оба осыпают друг друга любезностями.
– В последнее время, – говорит господин Хольменгро, – ко мне уже несколько человек обращались с просьбой поговорить с вами о покупке земли. Я ответил им, что пока вы не хотите продавать. Я не хотел, чтобы они приходили и беспокоили вас в эти тяжелые дни, когда вам нужен был покой.
– Благодарю, я вполне одобряю вас.
– Но за одного из них я хотел бы замолвить теперь словечко.
– Пожалуйста.
– Благодарю вас. Это – Ларс Мануэльсен. Он вбил себе в голову, что не может оставаться арендатором, когда у него сын стал пастором. Он непременно хочет быть собственником.
– Вот как? Ларс Мануэльсен!
– Да, Ларс Мануэльсен. Он положительно замучил меня этой просьбой, останавливает меня на дороге и все время говорит об этом.
– Сумасшедший!
– Если господин поручик хочет избавить меня от этого человека, то я устрою это дело. Деньги Ларс уплатит вам через меня.
– Я совершенно полагаюсь на вас, господин Хольменгро.
