Владимир.
* Через несколько недель разразилась общая забастовка в черноморских портах относительно морских перевозок (Рабочие организации по системе Зубатова были в Одессе организованы агентом Департамента полиции 'доктором философии' Шаевичем.). Великий Князь Александр Михайлович, который был начальником главного управления мореплавания (характерно было также создание этого своего рода министерства для большого интригана и нехорошего человека Александра Михайловича), потребовал объяснений от портовых управлений и к удивлению своему получил ответ, что эта забастовка устроена по приказу из Петербурга правительственными агентами, а потому они удивляются сделанному им запросу. В это время я уже 197 получил донесение местной фабричной инспекции, из которого было видно, что все это устроено зубатовскими организациями. Плеве вынужден был своих же агентов (в том числе главного еврейку из Минска) арестовать и выслать с юга.
Великий Князь Александр Михайлович, полагая, что портовые управления указывают, как на организаторов стачки, на фабричную инспекцию, приехал ко мне для объяснений. Я ему передал все донесения фабричных инспекторов и весь материал по 'Зубатовщине'.
Тогда же я подробно докладывал Его Величеству о всей этой истории, напомнив Государю всю 'зубатовщину', и указывал на весь вред этой затеи. Это было за несколько недель до моего ухода с поста министра финансов.
Его Величество меня спокойно выслушал, но не сказал ни одного слова. Великому же Князю сказал, что Он думает, что я неправ, так как Плеве и Великий Князь Сергей Александрович вполне доверяют Зубатову. Когда через несколько недель я был уволен, то на следующий день я был у Великого Князя Александра Михайловича, который меня поздравил телеграммой с высоким назначением на пост председателя комитета министров. Великий Князь мне сказал:
'Вчера вечером Государь изволил сказать - а знаешь, Витте прав, оказалось, что Зубатов устроил всю эту забастовку и делал все рабочие организации; он (Витте) не прав только в том направлении, что говорит, что Плеве обо всем этом знает. Плеве ничего не знал, только теперь все открыл и представил мне об увольнении Зубатова'.
Для меня было совершенно очевидно, что все это повышенное революционное настроение России кончится или катастрофой или большим переворотом, что и случилось 17 октября 1905 года, и что меры принимаемые Плеве, приведут к тому, что он будет убит, ибо если есть тысячи и тысячи людей, которые решаются пожертвовать собою для того, чтобы убить того или другого сановника, то можно избегать этой катастрофы месяцы, наконец год, но, в конце концов, человек этот будет непременно убит и я помню, за несколько месяцев до его убиения, как то раз я к нему заехал, для того, чтобы с ним объясниться по поводу одного из его заявлений, сделанных в Государственном Совете, что будто бы я принципиально буду всегда идти против всякой его меры. Плеве думал, что я хочу занять 198 его место, вследствие сего я хотел его убедить, чтобы он оставил эти опасения. *
*Я ему старался объяснить, что, если ему иногда возражаю, то потому, что мои воззрения расходятся с его воззрениями по большинству государственных вопросов и что в моем положении добиваться поста министра внутренних дел значит быть глупым, а этого, по крайней мере, до настоящего времени мне никто не приписывал. Затем я старался убедить его, что принятый им курс политики кончится дурно и для него и для государства.*
Что при той политике, какую он ведет, он в самом непродолжительном времени будет устранен от всякой деятельности, потому что он неизбежно погибнет от руки какого-нибудь фанатика. Он такое мое предсказание выслушал, был им очень подавлен, но ничего на это не ответил. * Конечно, этот разговор на него мало подействовал. Нужно сказать, что петербургский режим создал массу людей, которые занимаются тем, что травят друг друга ложью и клеветою, ища для себя через это мимолетной выгоды. Многие личности (в том числе и Государь) легко поддаются на эти наветы.
Плеве так долго добивался поста министра, что, добившись своей цели, он готов был задушить всякого, кого он мог подозревать в способствовании его уходу с министерского места.*
В июле месяце я поехал в Германию заключать с канцлером Бюловым новый торговый договор. 16-го июля я был в Берлине и шел по главной улице и, проходя мимо нашего посольства, узнал, что вчера, т.е. 15 июля, был убит Плеве Сазоновым.
Когда я приехал в Петербург, то я узнал о следующих подробностях убийства Плеве: он ехал к Государю Императору на Балтийский вокзал с докладом, по обыкновению в карете, окруженной велосипедистами охранниками. Сазонов бросил под карету бомбу. Плеве был убит, кучер сильно ранен. Портфель Плеве остался невредимым. Затем портфель этот со всеподданнейшими докладами был осмотрен его товарищем Петром Николаевичем Дурново, причем в портфеле было найдено письмо, будто бы агента тайной полиции, какой то еврейки одного из городов Германии, если я не ошибаюсь Кисингена, в котором эта еврейка сообщала секретной полиции, что, будто бы, готовится какое то революционное выступление против Его Величества, связанное с приготовлением бомбы, которая 199 должна быть направлена в Его Величество и что будто бы я принимаю в этом деле живое участие.
Как потом я выяснил, это письмо было ей продиктовано. Очевидно план Плеве был таков, чтобы получать такие письма от агентов его, в которых бы сообщалось о том, что я принимаю участие в революционных выступлениях и, в частности, в покушении на жизнь моего Государя Императора Николая, с тем, чтобы Плеве мог невинным образом подносить эти письма Государю, под тем предлогом, что он не может их скрыть от Государя, причем, конечно, он сказал бы, что хотя он не может скрыть, но сам то он сообщаемому не верит, думает, что это ложь; но тем не менее представление этих писем имело определенную цель как можно более вооружить чувство Государя Императора против меня.
200
ГЛАВА 17 ПЕРЕГОВОРЫ С МАРКИЗОМ Ито. Моя поездка на Дальний ВОСТОК. Образование главного управления торгового мореплавания и портов
Приезд в Петербург маркиза Ито и безрезультатность переговоров с ним по делам Дальнего Востока. Свидание Государя с Германским Императором на морских маневрах в Ревеле. Моя поездка на Дальний Восток и мой доклад о поездке. Мое мнение о неосновательности убеждений в неизбежности войны с Японией при исполнении последней принятых на себя обязательств. О неподготовленности военного ведомства к войне с Японией. Мой приезд с Дальнего Востока в Ливадию в личный доклад Государю о поездке. О Великом Князе Александре Михайловиче в об образовании Главного Управления Торгового мореплавания и портов
Около 15-го ноября 1901 г. прибыл в Петербург замечательный и даже великий государственный деятель Японии маркиз Ито. Целью приезда маркиза Ито было установить, наконец, соглашение между Россией и Японией, которое предотвратило бы ту несчастную войну, которая затем случилась. Базисом этого соглашения было следующее начало. Россия должна окончательно уступить Корею полному влиянию Японии. Япония примиряется с фактом захвата Квантунской области и сооружения восточной ветви Китайской дороги к Порт-Артуру, но с тем, чтобы мы вывели из Манджурии наши войска, оставив лишь охранную стражу железной дороги, и затем ввели бы в Манджурии политику открытых дверей. В этом, собственно, заключалась сущность его предложений, которые были оформлены особым проектом, излагающим то же самое, но в иной дипломатической форме.
Ито был встречен в Петербурге весьма холодно. Он представлялся Его Величеству, был у министра иностранных дел, но никаких особых знаков внимания или радушия ему оказано не было. Со мною он вел насколько раз продолжительные беседы, так как знал, что я являлся ярым сторонником соглашения с Японией, предвидя, что если мы не заключим такого соглашения, то произойдут на Дальнем Востоке катастрофы, результаты которых предвидеть нельзя. 201 Так как одновременно японский посланник в Англии вел с Англией переговоры, то Ито спешил со своими переговорами c Россией дабы предотвратить соглашение Японии с Англией и во всяком случае дать этому соглашению другое направление. К сожалению, мы медлили. На проект соглашения, представленный Ито, мы никакого определенного ответа не дали. Министр иностранных дел запросил по этому предмету отзывы подлежащих министров, т.е. морского, военного и мое мнение и я выразил мнение о желательности скоре покончить дело с Японией, но другие министры делали различные возражения. Наконец предложение Ито не встретило сочувствия
