Эти слова напомнили Абелю его долг спасти Лидию.
— Да, — сказал он.
— Он хвастунишка! — продолжала маленькая Лидия. — Но всё-таки он весёлый парень. И какие у него красивые кудри!
— Значит, он тебе нравится?
— Мне? Моя мать находит, что он выровнялся теперь. И притом он много учился.
— Ха-ха-ха! — засмеялся Абель. — Пустяки! Он многому учился? Да я во сто раз больше знаю чем он, скажу тебе. Я знаю не то, что он, не то, что в книгах написано, но о других вещах я знаю гораздо больше.
— Да, о других вещах! — повторила она насмешливо.
— Да, и заметь себе это: во сто раз больше, чем он. И ты увидишь, он никогда не будет пастором. С ним будет то же самое, что с Франком. Он тоже никогда не будет пастором. Я тебе скажу, что ты глупа, если полагаешься на него. Он совсем не таков, как кажется.
— Я ничуть не интересуюсь им, — сказала она.
Абель почувствовал большое облегчение. Он хотел бы поцеловать её за это, но ведь нельзя же так вдруг наброситься на девушку и покрыть её поцелуями. Это трудно и требует известной технической ловкости и вот Абель, вместо этого схватил точильный камень, стоявший у стены, вынул его из стойки и, ради шалости, чтобы показать свою громадную силу, положил его на руки маленькой Лидии. Она подняла такой оглушительный крик и так стала ругать его, что он поторопился взять точило и водрузить его на место.
— Свинья! — прошипела маленькая Лидия со злостью. — Как ты смел? Смотри, как ты выпачкал мою работу... моё свежевыстиранное платье!
— Я отнесу его к колодцу, — смущённо предложил он.
— Дурак!
Он хотел её успокоить, наговорил о своих чувствах, о том, что он её любит! Он готов из любви к ней обойти все колодцы в городе! Она должна простить ему его глупую выходку.
Маленькая Лидия встала, и, стряхнув песок с платья, опустилась на ступеньку лестницы с такой силой, что та затрещала. Абель опять стал оправдываться, но она ничего не отвечала ему и только бросила на него сердитый взгляд. Однако через несколько минут гнев её прошёл и она даже чуть-чуть улыбнулась.
— Что ты хотел этим доказать, дурачок? — спросила она, смеясь.
— Я не знаю, — отвечал он.
— Отчего ты не садишься, слышишь? — спросила она вдруг и села сама.
Но Абель не сел, а облокотился, возле неё, на перила. Она опять протянула ему складку своего платья, чтобы он держал её, пока она будет шить, и он повиновался.
— Я думаю о том, не лучше ли мне остаться на всё время ученья у кузнеца, — сказал он. — Как ты полагаешь?
— Я не знаю. А долго это продлится?
— Нет, недолго. А тогда я могу получить кузницу за дешёвую цену, говорит Карлсен. Он мне в этом поможет.
— Кузницу? А зачем она тебе? Ах да, ты будешь в ней ковать. Но разве ты хочешь остаться там навсегда?
— Другая какая-нибудь работа тоже будет не лучше. Да и другие люди не кажутся мне лучше.
— Но ты будешь всегда такой чёрный! — сказала маленькая Лидия.
— А когда придёт время и мы женимся...
— Из этого ничего не выйдет! — прервала она его решительным тоном.
— Тогда этого хватит на то, чтобы иметь дом.
— Никогда! — заявила маленькая Лидия.
— Как так? — спросил он с недоумением.
— Я не люблю тебя.
Он посмотрел на её руки, на её лицо, и, подумав с минуту, сказал таким тоном, как будто бы уже всё было решено между ними:
— О, это придёт!
Но маленькая Лидия возмутилась, вырвала у него платье, которое он держал в руках, и сказала:
— Ты должен бы стыдиться!
Однако они опять помирились и заговорили о своих годах.
— Боже, как ты преувеличиваешь! — воскликнула маленькая Лидия. — Ты полное ничтожество! Ты ведь только в позапрошлом году конфирмовался. Ты думаешь, я не знаю, когда ты родился?
Абель рассмеялся.
— Извини, маленькая Лидия. Когда я родился, то о тебе никто ещё и не думал. Что бы ни говорили люди, а всё так, мне уж не так далеко до двадцати лет. Ведь мне же лучше знать!
— Ну! А я буду конфирмоваться весной, — сказала она.
— Это хорошо, — проговорил Абель.
— Хорошо? А почему?
Абель не ответил. Он не решился ей сказать, что это хорошо потому, что тогда она будет свободна и может выйти замуж. Но он боялся рассердить её.
— Ну вот, я кончила работу, — сказала она, вставая.
— Тогда я уйду. Добрый вечер! — проговорил он, но тут же был настолько смел, что попросил у неё воды напиться.
— Пойди туда, в дом, и напейся, — сказала она.
— Нет, уж я лучше пойду домой и напьюсь, — возразил он.
— Ни за что! — воскликнула она. — Я сейчас принесу тебе воды.
Когда он напился, то они ещё поговорили немного, но прежде чем он ушёл, он несколько раз обнял её и поцеловал. И какие у этого помощника кузнеца необыкновенно ловкие и сильные руки! Абель размахивал ими, идя домой. У него точно выросли крылья. Он был избранник девушки и будущий владелец кузницы! Лучше всего ему хотелось побыть одному в эту минуту, но дома он нашёл посетительницу. В комнате сидела Марен Сальт.
Все, кроме студента, были дома и уже успели переговорить о многом. Марен Сальт спешила. Ей надо было сделать в городе кое-какие закупки и тут у неё явилось желание навестить своих старых знакомых. Оливер тоже сказал ей несколько слов, пока она пила кофе и ела печенья.
— Ты можешь, значит, уходить из дома? — спросила Петра. — Мальчик твой спит?
— Нет, я не знаю. С ним Маттис, — ответила она.
— Маттис?
— Да. Я могу совершенно спокойно доверить ему мальчика.
— Ты хочешь сказать, что Маттис нянчится с твоим ребёнком?
— А почему же нет? Как же быть иначе? — возразила Марен Сальт. — Ведь мне нужно было выйти сегодня вечером и кое-что купить для дома, а Маттис остался. Он всегда это делает. Иначе невозможно.
Оливер с важностью проговорил:
— Я думаю, что Маттис возьмёт тебя, Марен, когда наступит такой день, что он захочет жениться.
Марен Сальт было приятно услышать это, но Петра как будто почувствовала некоторую ревность.
— Не думаю, — сказала она. — Впрочем, мне всё равно.
— Ну, это было бы уж далеко не так глупо, — заметил Оливер, стоявший возле Марен. — У него был бы тогда сынок и он мог бы обучить его, когда настанет для этого время и затем передать ему мастерскую.
— Ах, ведь мальчик только что родился! — возразила Марен. — А до тех пор ещё много воды утечёт.
