Затем мне пришлось ходатайствовать, чтобы за Победоносцевым осталось полное содержание и до его смерти, чтобы он оставался в дом обер-прокурора на прежнем основании, т. е. чтобы дом содержался на казенный счет. Я кроме того заезжал к министру двора обратить его внимание на то, чтобы со стариком поступили возможно деликатнее, и чтобы Его Величество ему Сам сообщил о решении частно.
Если бы я об этом не позаботился, то Победоносцев просто на другой день прочел бы приказ о том, что он остается просто рядовым членом Государственного Совета, и баста. Между тем, можно иметь различные мнения о деятельности Победоносцева, но несомненно, что он был самый образованный и культурный русский государственный деятель, с которым мне приходилось иметь дело. Он был преподавателем Цесаревича Николая, Императора Александра III и Императора Николая II. Он знал Императора Николая 51 с пеленок, может быть, поэтому он и был о Нем вообще минимального мнения.
Он Ему много читал лекций, но не знал, знает ли его ученик, что либо или нет, так как была принята система у ученика ничего не спрашивать и экзамену не подвергать. Когда я еще не знал Николая II, когда я только что приехал в Петербург и скоро занял пост министра путей сообщения и спросил Победоносцева: 'Ну, что же Наследник занимается прилежно, что Он собою представляет как образованный человек?', то Победоносцев мне ответил: 'право не знаю, на сколько учение пошло впрок'.
Тогда же было решено, что не может оставаться министром народного просвещения ген. Глазов, который был министром народного просвещения только по 'самодержавному' недоразумению или произволению. Я же тогда еще не решил, кто должен быть министром народного просвещения. Было решено также, что должен уйти Булыгин, министр внутренних дел, честный, прямой и благородный человек, бывший отличным губернатором, затем помощником Московского генерал-губернатора и назначенный министром внутренних дел вопреки своему желанно только потому, что Петербургский генерал-губернатор, а затем товарищ министра внутренних дел Трепов пожелал, чтобы министром был Булыгин, с которым он служил в Москве.
Трепов же пожелал иметь министром Булыгина для того, чтобы в сущности сделаться диктатором. Он и стал диктатором и способствовал окончательному доведению Poccии до революции. Булыгин, как честный, уравновешенный человек, конечно, ужиться с дикими приемами своего товарища, а в сущности диктатора, не мог, а потому постоянно просился, чтобы его отпустили, но Государь, конечно, не отпускал, несомненно ценя в Булыгине свойства ширмы и только.
Затем было в принцип решено, что я могу привлечь на посты министров и общественных деятелей, если таковые могут помочь своею репутацией успокоить общественное волнение.
Итак, в ближайшие дни помимо меня последовал уход Победоносцева и Булыгина, а также ген. Глазова, который был назначен помощником командующего войсками московского военного округа, и одновременно последовало назначение князя А. Д. Оболенского обер-прокурором Святейшего Синода.
На следующий день я пригласить к себе представителей прессы, находя, что пресса может оказать наиболее существенное влияние 52 на успокоение умов. Действительно, кажется, 19 октября утром, ко мне (на Каменноостровский пр.) явились представители большинства петербургских газет. Отчет об этом собеседовании появился на следующий день во всех газетах и с особою подробностью в 'Биржевых Ведомостях', вероятно, потому что издатель и хозяин этой газеты, состоящей таковым и до сих пор, Проппер, преимущественно и даже почти исключительно говорил со мною от всей прессы в присутствии представителей почти всех газет. Пропперу никто из присутствующих не противоречил несмотря на крайние его взгляды в смысле революционном. Представители правых газет - 'Петербургских Ведомостей' (кн. Ухтомский), 'Нового Времени' (Суворин). 'Света', 'Гражданина' как бы молчанием подтверждали, скажу откровенно, довольно нахальные в особенности по тону (свойственному образованным евреям, преимущественно русским) не то требования, не то заявления.
Представителями крайней левой прессы, кажется, 'Богатства' делались заявления столь же крайние, но в устах их эти заявления были понятны, ибо они всегда составляли убеждения этих почтенных господ, да и тон их заявлений был другой. Иначе звучали заявления эти в устах Проппера, высказанные в весьма развязном тоне, того Проппера, который явился в Россию из за границы в качестве бедного еврея, плохо владеющего русским языком, который пролез в прессу и затем сделался хозяином 'Биржевых Ведомостей', шляясь по передним влиятельных лиц, того Проппера, который вечно шлялся по моим передним, когда я был министром финансов, который выпрашивал казенные объявления, различные льготы и, наконец, выпросил у меня коммерции советника.
(дополнение, ldn-knigi:
Проппер приступил к изданию 'Биржевых ведомостей' уже в 1880 году.
Витте только в марте 1889-го становится директором Департамента железнодорожных дел при Минфине и переезжает в С. - Петербург. С 1892 министр финансов. До того был начальником по движению, а затем управляющим Юго-Западных железных дорог.
еще информация о Проппере:
http://www.rv.ru/content.php3?id=526
' Согласно пока еще неопубликованной биографической справке, составленной на основе некрологов, Станислав Максимилианович Проппер (1853? 1855?-21.11.1931), был биржевым маклером, разбогатевшим на финансовых спекуляциях. В Петербург он приехал из Австрии будучи корреспондентом нескольких иностранных газет.
К изданию 'Биржевых ведомостей' приступил в 1880 году. Одно время он был близок графу С. Ю. Витте. Оказавшись после революции в эмиграции в Германии, в последние годы жизни он написал воспоминания. Отрывки из них печатались в эмигрантской периодике. Отдельным изданием мемуары С. М. Проппера вышли на немецком языке под названием 'То, что не попало в печать'. Скончался он в Гамбурге.'
( ldn-knigi, полное название книги:
S. M. von Propper 'Was nicht in die Zeitung kam' Erinnerungen d. Chefred. d. 'Birschewyja Wedomosti', Frankfurt a. M., Verlag. Frankfurter Societats-Druckerei 1929, 285 Seiten. ( материалы из этой книги в работе, см. на нашей стр. (02.2004) ldn-knigi)
http://www.bvedomosti.ru/history.asp
История нашего журнала началась не сегодня, а в позапрошлом веке. 'Биржевыя ведомости' были образованы в 1861 г. из 'Коммерческой газеты', слившейся с 'Журналом для акционеров'. Новая жизнь 'Биржевых Ведомостей' началась после того, как в 1880 г. газету приобрел Станислав Максимилианович Проппер. Биографические сведения о нем достаточно скудны.
Ежедневная газета 'Биржевыя ведомости' - издание 'для капиталистов и акционеров' - в иные времена выходила и по два выпуска в день до тех пор, пока в 1917 году большевики не закрыли ее за антисоветскую пропаганду.
Нынешние 'Биржевые ведомости' так же, как и прежние, издаются 'для капиталистов и акционеров', выражаясь современным языком, для топ-менеджеров и крупных держателей акций успешных компаний, то есть далеко не для всех. Нам вполне достаточно аудитории, которой по-настоящему интересно состояние экономики страны в целом, рынков фондовых, финансовых и отраслей в частности.
http://www.ogoniok.com/win/history.html
Первый номер 'Огонька' вышел в свет в четверг 9 (21) декабря 1899 года как еженедельное иллюстрированное литературно-художественное приложение к газете 'Биржевые ведомости', которую выпускал в Петербурге крупный издатель С.М. Проппер. с 1902 года 'Огонек' стал самостоятельным, самым дешевым и очень популярным журналом с тиражом в 120 тысяч экземпляров, отставая по тиражу только от ежемесячной 'Нивы'. В начале века 'Огонек' выходил на восьми страницах в 1/8 печатного листа. Примерно одну треть журнала уже в те годы занимали фоторепортажи. В революцию выпуск 'Огонька', как и многих других газет и журналов, прекратился.
И хотя в начале двадцатых годов в российской журналистике началось оживление, ни одно из новых изданий не смогло заменить такой родной и знакомый 'старорежимный' 'Огонек'...)
Значит, действительно случилось в России и прежде всего в этом изгнившем Петербурге что то особенное, какой то особый вид умственного помешательства масс, коль скоро такой субъект заговорил таким языком, а остальные представители прессы или потакали ему или молчали.
Будущей историк удивительного периода истории русской жизни во время царствования Императора Николая, который пожелал бы ознакомиться с историей акта 17 октября, пусть обратится к отчету, появившемуся в газетах ('Биржевые Ведомости') об сказанном собеседовании со мною представителей
