И даже если оттолкнешь меня как прежде
Я буду все равно любить тебя.
Мне хотелось сказать ему 'Не смотри!', но это было поздно, я сама не могла оторвать своего взгляда от него, от этих бездонный черных омутов, от тонких губ, и блестящих в свете костра волос.
Но более покой не потревожу
Не буду я искать с тобою встреч
Но если ты позволишь мне с тобою
Стать рядом и держать твою ладонь
Скажу я, что на веки я твой пленник,
И свой удел, я выбираю сам…
Кается что это все только мелодия все ещё дрожит и кажется что все затихает, но только скрипка продолжает петь и последние строки, точно самые важны и самые дорогие.
Мой Ангел, ты моя Богиня!
Молю тебя, скорее ты вернись!
Хочу тебя я заключить в объятья
И как святыню бережно хранить!
Едва скрипка замолкает и кажется теперь воцариться тишина, но Дементий точно на одном дыхании выдыхает последние строки.
И как святыню… бережно хранить…
Даже когда песня закончилась над площадью все ещё висит тишина, но от этого мне почему-то кажется что мы здесь только вдвоем, я и он. Все тот же пристальный взгляд и я ни как не могу удержать текущих по щекам слез. Я устала, устала притворяться, обманывать его, причинять боль.
Редкие хлопки раздавшиеся откуда-то кажется издалека подхватываются остальными и вскоре уже аплодирует вся площадь.
Поднявшись, я развернувшись принялась пробираться через толпу.
54
Она ушла. Кто-то похлопал меня по плечу, кто-то что-то говорил, а я просто смотрел ей вслед. Поняла ли она что я пел для нее? Я хотел надеться что да, ведь она плакала. Извинившись перед музыкантами я двинулся следом за ней через толпу, мне нужно было так много ей сказать, так много объяснить, я хотел избавиться от этих недомолвок и разногласий между нами.
Выйдя за пределы площади я уже без проблем нашел ее, мне вновь помогло волчье чутье.
Сейчас она отвязывала от коновязи лошадей на которых мы приехали в Восточную Дубраву. Я молча подошел и отвязав своего принялся ждать ее. Она точно раздумывая над правильностью своего решения на миг остановилась, но затем все же отвязав лошадь вскочила седло и двинулась по дороге из деревни, я не отставая от нее ехал следом.
Вздохнув Лиза пришпорив коня устремилась по направлению к Красному Яру. Лошади так ретиво неслись вперед, что через полтора часа мы уже въезжали в деревню. За все то время что мы ехали мы не произнесли ни слова. Я ждал того, что скажет она, хотя и не знал о чем она думает.
Оставив лошадей в конюшне местного постоялого двора мы направились к дому. Луна уже шла на убыль. Глядя на нее я невольно думал о том, как же много времени прошло с начала нашего знакомства с Лизой.
— Почему?
Я недоуменно посмотрел на Лизу, она же внезапно остановившись обернулась ко мне.
— Почему ты все равно меня любишь?! Ведь я же тебе нагрубила, я отвергла тебя, я постоянно с тобой ругаюсь и к тому же я…
Шагнув к ней я взял ее лицо в свои ладони и поцеловал. Когда же я отпустил ее она снова плакала.
— А я похоже только и могу что заставлять тебя плакать, но ты ведь… любишь меня?
Я ждал ее ответа как преступник ждет своего приговора — смерть или жизнь, плаха или свобода…
— Люблю, очень сильно люблю!
Я обнял ее за талию притягивая к себе.
— Тогда, я в очередной раз повторю тебе то, что уже не раз говорил. Ты выйдешь за меня?
Лиза сокрушенно шмыгнула носом, что я снова испугался, что сейчас она снова придумает какую- нибудь отговорку и тогда… дальше думать было просто страшно!
— Ну… поскольку каждый раз когда я тебе говорю 'нет' все заканчивается плохо, то думаю в этот раз стоит попробовать сказать 'да'.
— Да?
— Да!
— Да!!! — я подхватил ее на руки тут же закружив, — Лиза, я тебя обожаю! Ты самая лучшая девушка в мире!
Судя по тому как она вцепилась в мой воротник, ей похоже от всплеска моих эмоций было не по себе.
— Прямо-таки сама лучшая в мире, скажешь тоже.
Остановившись, я заглянул ей в глаза и не громко ответил.
— Для меня, лучше тебя ни кого нет.
Лиза же только одарила меня своей самой красивой улыбкой и по моему, я и сам улыбался. Наверное как дурак. Просто влюбленный дурак.
— Ну и куда они делись? — Илья подбоченившись оглядывал своим зорким взором площадь Восточной Дубравы.
— Ну поскольку коней их нет так что… думаю сейчас они занимаются чем-то особенно интересным, — Стефан мечтательно закатил глаза.
— Зная Дементия, то особо интересным они будут разве что заниматься только после свадьбы! — Римма сокрушенно вздохнула.
— Ну раз они там ни чем особенным не занимаются, тогда мы то на кой леший здесь сидим? Я между прочим спать уже давно хочу! — Стефан обиженно надул губы.
— Еремей Иванович сказал что останется ночевать у здешнего травника, — Снежана прикрывая рот рукой зевнула.
— Ну раз так… по коням!!! — Стефан первый вскочил на ноги, — в путь братья и сестры мои! Ну… и Нур заодно!
Ханский сын меж тем смерил усталым взглядом сумасшедшую, на его взгляд, четверку и понял, что почему-то они ему действительно начинают нравиться. Ужаснувшись собственным мыслям Нур все же, решился даже признаться самому себе, что и Дементий Дравски, которого он изначально считал надменным и высокомерным типом, тоже как оказалась не так уж и плох, и все же, слишком уж безумны эти таринийцы, так что, пожалуй, давно пора было отправиться обратно домой. Айнур вновь стала Лизой, и теперь была дома, поэтому за нее он мог быть вполне спокоен, оставалось только отчитаться об этом перед ханом Ишманом и Булатом.
