подсказывала ему, помогая преодолевать застенчивость.
Родители Ричарда официально были не разведены, но жили отдельно. Отец, профессиональный шкипер, специализировался на доставке яхт из порта в порт. В последний раз он выполнял задание агента из компании Ллойда, перегонял яхту «Красотка» из Анголы в Ньюпорт на побережье Коннектикута. Сначала владелец яхты рассчитывал перезимовать в Кейптауне, но яхту пришлось поставить в Анголе на капитальный ремонт. Некоторые детали невозможно было найти на месте, пришлось заказывать в Англии и переправлять в Анголу. Поэтому владелец яхты вынужден был рассчитать прежнюю команду и снова вызвать отца Ричарда, по завершении работы. К тому времени зимний сезон уже закончился.
Теперь в повествовании появился отец Аурии – владелец ресторанов в Нью-Джерси и в Ньюпорте, – который повстречался с хозяином «Красотки» и арендовал яхту на шесть месяцев.
– «Красотка», – объяснила Аурия, – прекрасная классическая яхта, хотя немного и старомодная. Отец задумал использовать ее при перевозке самых дорогих грузов для ресторана. А может быть, это была идея владельца яхты. В случае, если бы это принесло прибыль в первый год, отец имел право выкупить яхту. Я думаю, он намеревался подключить к этому делу Марко, – добавила девушка.
Хьюитт-старший прислал Ричарду открытку из Анголы. А потом они получили сообщение, что «Красотка», вероятно, потоплена орудийным огнем у северного побережья Кубы.
– Что там было написано, пожалуйста, подробнее, – попросил Трент.
Ричард вынул из кармана письмо. В нем говорилось:
К письму были приложены газетные вырезки из «Майами геральд» и «Дейли Телеграф». Текст их был идентичен, так что, очевидно, сообщения были получены непосредственно из телеграфных агентств: «Прошлой ночью еще двадцать человек бежало с Кубы от диктатуры Кастро на рыболовецком судне. Сойдя на берег сегодня утром, беженцы сообщили, что видели, как огнем кубинской береговой артиллерии была потоплена какая-то яхта».
Трент попросил показать ему открытку от Хьюитта-старшего. Это был обычный пляжный сюжет: группа пальм, полоса прекрасного песка, белые гребни волн, разбивающихся о рифы. Москиты и хехены[5] в кадр не попали.
Плохая печать и скверная бумага не оставляли сомнений – это была продукция коммунистической страны. На открытке стоял штамп столицы Анголы, а ниже – коротенький текст: «Отплываю в Штаты на следующей неделе. Может, приедешь ко мне на каникулы? Отец».
– Писем от него не было? – спросил Трент.
Ричард пожал плечами:
– Отец не любил писать письма. Мы частенько месяцами ничего не получали. А потом вдруг две или три открытки сразу.
«Мы… – подумал Трент. – Значит, Ричард все еще живет воспоминаниями детства», – а вслух спросил:
– Вы когда-нибудь навещали его?
– Несколько раз – я тогда еще учился в школе. А в последнее время бывал у него дважды. Он часто приглашал меня к себе.
Трент наблюдал, как красивый смуглый молодой человек в купальном костюме, сидевший в шезлонге возле бассейна, сосредоточенно и самовлюбленно натирает себя кремом для загара. С верхней лоджии отеля на него засмотрелись какие-то две девицы. Тренту были хорошо знакомы подобные сцены из жизни яхтсменов. Он представил себе, как отец Ричарда небрежно царапает послание сыну в минуту одиночества в межсезонье. А затем у него появляется очередная подруга, и на время пропадает желание писать домой. Но теперь Хьюитту уже за пятьдесят, так что девиц завлекать стало труднее.
Трент сложил вырезки.
– Если даже это и была «Красотка», то северное побережье Кубы слишком велико. Вы, наверное, справлялись у Роджертона-Смита, что сказали кубинские власти?
– Американец с яхты высадился на парусной лодке. Он заявил кубинским властям, что на яхте были слышны два взрыва, но кубинцы категорически отрицают свое отношение к ним. Никаких следов «Красотки» пока не обнаружено.
– Вы говорили с этим американцем? Ричард еще больше нахмурился и покачал головой:
– Кубинцы посадили его на самолет, отправлявшийся в Канкун, и с тех пор никто больше о нем ничего не слышал.
– А Ллойд не уплатил страховку?
– Пока нет. – Ричард в смущении заглянул в свою кружку. – Я хочу сказать…
– Роджертон-Смит оказался мошенником, – вмешалась Аурия и с горечью, в явном отчаянии, объяснила:
– Он окопался в Нассау и умыл руки. Рик позвонил ему, а он ответил, что в сложившихся обстоятельствах ничего не может поделать. – Она посмотрела на Ричарда, потом опустила глаза и замерла, сложив руки на коленях. Трент видел, как напряглись ее сильные пальцы и впились в ладонь, как будто она пыталась раздавить ими собственные мысли.
Ричард потянулся рукой к Аурии, но на полпути остановился – видно, смелость тут же покинула его.
Девушка подняла глаза на Трента, в ее взгляде появилась усталость и растерянность.
– Отец оформил собственную страховку на случай непредвиденных обстоятельств, – сказала она, – но они не оплатили ему полис. Возможно, подозревают, что отец с Роджертон-Смитом мошенничали со страховкой.
– А что сделал Роджертон-Смит? – спросил Трент.
– Вот Рик скажет – он бухгалтер. «Так вот чем занимается Ричард», – подумал Трент.
– Перестрахование, – откликнулся Ричард. – Роджертон-Смит пользовался подставными оффшорными страховыми компаниями, которые уклоняются от налогов и контроля. Они прикарманивают страховые премии, а если им грозят потери, сразу же сматываются.
– А во что может вылиться страховая премия за «Красотку»?
– Четверть миллиона английских фунтов. В этот момент к ним подошел брат Аурии, отделавшись наконец от компании возле бара, и улыбнулся Тренту с высоты своего роста. В отличие от Аурии, у него были ярко-голубые глаза, особенно выделявшиеся на загорелом волевом лице квадратной формы. Коротко подстриженные волосы на макушке выцвели почти добела от солнца и морской воды. Белый жилет и выгоревшие джинсы с обрезанными чуть ниже колен штанинами подчеркивали сильную мускулатуру.
– Привет, – сказал он. – Я – Марко Рокко, а вы, значит, человек с катамарана. Чудесное судно.