Атаман А. И. Дутов

призываю вас. Желаю удачи и здоровья»²⁰⁵¹.

29 июля в печати было объявлено о предстоящем отъезде Дутова²⁰⁵². По сведениям на 30 июля, он уже выехал в Омск. С отъездом Дутова масштабы борьбы с партизанами значительно уменьшились. Основным итогом поездки Дутова стала, по мнению хабаровского историка С.Н. Савченко, переориентация Колчака на сотрудничество с местными атаманами в борьбе с партизанским движением. Избранный курс объективно усиливал значение казачества в политике Колчака. Сами атаманы постарались продемонстрировать свою полную лояльность Верховному Правителю, однако так и не дали ни одной части на Восточный фронт. Кроме того, Дутов, как представитель Колчака, лично убедился в затруднительности подобной поддержки²⁰⁵³.

4 августа Дутов из Благовещенска прибыл в Читу, собираясь отправиться оттуда в Иркутск, на съезд Иркутского казачьего войска. Небезынтересно, что в ходе поездки Дутов на пограничной станции Маньчжурия встретился и беседовал с Р. Гайдой, содержание этой беседы генералов неизвестно²⁰⁵⁴.

В качестве Походного атамана Дутов назначал на различные должности и производил в следующие чины казачьих офицеров, причем большинство назначений и производств касалось офицеров-оренбуржцев – т. е. его собственных выдвиженцев. Это можно объяснить и тем, что он, быть может, не хотел активно вмешиваться в дела других казачьих войск. Дутов в своих приказах заботился о своевременном и законном производстве и награждении офицеров казачьих войск, также участвовал в разрешении различных спорных ситуаций. В поездке по Дальнему Востоку его сопровождали штаб-офицер для поручений войсковой старшина К.С. Новокрещенов, личный адъютант войсковой старшина П.Ф. Чеботарев (в 1919 г. Колчак утвердил его производство сразу в два чина) и два ординарца – подъесаул Н.К. Сережников (астраханец) и сотник Кармилов (сибирец), а также подпрапорщик 2-го Уфимского железнодорожного батальона Романов.

Небезынтересно, что связь с Дутовым в 1919 г. пытались поддерживать представители Юга России. В марте 1919 г. в штаб А.И. Деникина прибыл генерал-майор М.Н. Бородин из Уральского казачьего войска. В связи с его приездом отдел иностранных дел донского правительства заинтересовал вопрос о том, как можно проехать к Дутову. Удивительно, что донское правительство у генерала-уральца интересовалось почти исключительно сведениями не об Уральском, а об Оренбургском войске. От Бородина удалось выяснить, что:

«1) После занятия Оренбурга советскими войсками всякая связь с Адмиралом Колчаком и Сибирью прервана, почему он лишен возможности сообщить что-либо о положении дел на фронте армии Колчака и Дутова. Вооруженные силы Колчака он исчисляет: Действующую Армию (здесь и далее подчеркнуто в документе. – А. Г.) в 100 000 человек (состоит из добровольцев, чехословаков и союзников) и резерв Армии в 200 000 человек (мобилизованных) хорошо вооруженных и снаряженных, которые теперь обучаются и будут готовы для военных действий к началу весны.

2) Оренбургские казаки в большинстве сочувствуют большевикам. Атаман Дутов особою популярностью не пользуется и где он находится после занятия Оренбурга большевиками точно неизвестно. По предположениям он находится на станции Актюбинской.

3) Уральская Армия представляет силу в 20 000 человек (17 конных полков, 1 пеший полк и 2 дивизиона). После очищения Уральска от большевиков вся эта Армия продвинулась к западу от Уральска и неделю тому назад была расположена в 40 верстах у станции Переметной, имея небольшой отряд, 2 дивизиона, в Гурьеве.

Настроение Уральцев антибольшевистское. Признают единую, неделимую Россию, но не желают, чтобы нарушился их прежний уклад жизни. Уральцы поедут и за пределы области, куда угодно, но только не все, а 6 полков, сформированных из молодых казаков. Командует Армией Генерал-Лейтенант Савельев. Управляет войском войсковое Правительство под общим руководством и наблюдением Войскового Круга. Атаман еще не выбран, но уральцы считают, что без Атамана жить нельзя, а потому предстоят выборы.

Генерал Бородин полагает, что Адмиралом Колчаком сделаны были две ошибки: первое – это подчинение первоначально уральцев генералу Дутову²⁰⁵⁵, против чего они протестовали, и Адмирал Колчак должен был отменить свое распоряжение, подчинив уральцев непосредственно себе, на что последние охотно согласились, и вторая – заключавшаяся в том, что Адмирал Колчак назначил было в уральское войско Наказного Атамана по своему выбору, который, однако, уральцами принят не был, почему и это распоряжение было отменено…»²⁰⁵⁶

Надо сказать, что на этом и некоторых других примерах можно видеть довольно слабую и искаженную осведомленность белого Юга о событиях на Белом Востоке. На имя атамана с поручиком Юматовым, прибывшим на юг от Колчака и собиравшимся ехать обратно, 1 июля 1919 г. был передан пакет начальника канцелярии совета управляющих отделами донского правительства Генштаба полковника А.И. Бабкина (окончил академию на год позже Дутова и, возможно, был с ним знаком).

4 августа ожидалось прибытие Дутова на Чрезвычайный казачий Круг Иркутского войска²⁰⁵⁷. Дутов должен был принять участие в разрешении конфликта между Войсковым атаманом Иркутского казачьего войска генерал-майором П.П. Оглоблиным и командующим войсками Иркутского военного округа Генерального штаба генерал-лейтенантом В.В. Артемьевым, арестовавшим иркутского атамана за самоуправство.

Предыстория этого дела была такова. Атаман Оглоблин боролся за официальное признание Иркутского казачьего войска. Правительство узаконило статус войска 10 июня 1919 г. После этого Оглоблин, неадекватно понявший свое новое положение, решил подчинить себе Иркутский казачий полк, входивший в состав Сводной казачьей бригады генерал-майора И.Ф. Шильникова. Через голову последнего Оглоблин решил тайно сменить командира полка, назначив вместо полковника П.И. Войлошникова оренбуржца полковника А.Г. Бычкова. Разумеется, подобное беспардонное вмешательство представителя гражданской администрации (хотя и с правами командира отдельного корпуса) встретило резкий отпор как со стороны командира бригады, так и со стороны командующего войсками округа. В начале июля 1919 г. Оглоблин и некоторые другие представители казачьей администрации были арестованы. 28 июля в Иркутск прибыла следственная комиссия под председательством Генштаба генерал-лейтенанта В.В. фон Нотбека для расследования инцидента, подтвердившая обоснованность обвинений в отношении Оглоблина.

Приезд Дутова в этой обстановке был совершенно некстати. Очевидно, что атаман симпатизировал своему же оренбуржцу Бычкову и близкому по положению «брату»-атаману Оглоблину. Толком не разобравшись в ситуации, Дутов заявил себя сторонником Оглоблина. На вокзале для встречи оренбургского атамана был выстроен почетный караул иркутских казаков. Среди встречавших был генерал-майор И.Ф. Шильников, которого Дутов знал еще по 1917 году, когда Шильников был его заместителем на 2-м общеказачьем съезде. Тем не менее Дутов в связи с делом Оглоблина демонстративно не подал Шильникову руки²⁰⁵⁸. Тогда же Походный атаман разрешил Шильникову сдать командование бригадой Генштаба полковнику Попову. По всей видимости, не без содействия Дутова Оглоблин был освобожден из-под ареста. На мой взгляд, Дутов в этом незначительном, но весьма показательном эпизоде ярко продемонстрировал свою подлинную сущность, выразившуюся в ситуативном, а не абсолютном отношении к воинской дисциплине, в приоритете личных предпочтений и привязанностей над приказами.

В дальнейшем, уже по приезде в Омск, Дутов ознакомился с материалами расследования комиссии Нотбека, а также с позицией Колчака по этому вопросу и нашел в себе силы признать собственную неправоту и попытаться восстановить справедливость. Став командующим армией, Дутов приблизил к себе обиженного им Шильникова, назначив его своим чрезвычайным уполномоченным по охране общественного спокойствия и государственного порядка в Тургайской области. Позднее Шильников получил крупную для генерала – неоренбуржца должность командующего I Оренбургским казачьим корпусом и принял участие в Голодном походе.

12 августа Дутов возвратился из своей поездки по Дальнему Востоку в Омск. По итогам поездки был составлен обширный отчет, хранящийся в настоящее время в Центральном архиве ФСБ. В отчете говорилось о благоприятном впечатлении, произведенном на Дутова японцами, и неблагоприятном – американцами, войска которых, по его мнению, отличались разнузданностью. Их солдаты, «получая очень большое жалование, пьянствуют, развратничают и дебоширят. К стыду русских женщин, надо отметить, что