Атаман А. И. Дутов

больше, чем в сотне строевого казачьего полка⁴⁸². Вполне возможно, каждый из запасных казачьих полков, находившихся в распоряжении Дутова в тот период, был равен по своему составу двум строевым полкам. В конце декабря 1917 г. на Малом Войсковом Круге было решено распустить казачьи запасные части (до казаков присяги 1915 г. включительно) в связи с дороговизной их содержания и безнадежностью в служебном отношении⁴⁸³. Тем не менее и в январе 1918 г. эти части продолжали существовать⁴⁸⁴.

Для ликвидации забастовки железнодорожников продовольственным комитетом было принято решение о прекращении с 11 ноября выдачи бастующим хлеба, с 15 ноября Комитет спасения Родины и Революции принял аналогичное решение и в отношении заработной платы бастующих. Тем временем большевики приступили к блокаде Оренбурга, не пропуская в город продовольствие по железной дороге. Возвращавшиеся с фронта солдаты также не пропускались в Оренбург, причем на участке между станциями Кинель и Новосергиевка вскоре собралось около 10 000 серых шинелей. К началу января 1918 г. из-за скопления огромного количества пассажиров в Самаре началась эпидемия тифа⁴⁸⁵. По некоторым данным, в ноябре 1917 г. самарские кадеты выделили для войск Дутова миллион рублей⁴⁸⁶.

В Бузулуке сторонники Дутова развернули агитацию среди возвращавшихся с фронта. Агитация попадала на благодатную почву – город и уезд голодали, повсеместно происходили грабежи⁴⁸⁷. Уже в начале 1918 г. Дутов совместно с Комитетом спасения Родины и Революции выпустил обращение к задержанным в районе Бузулука: «Мы, граждане города Оренбурга и казаки, слышали здесь, что инженер Кобозев распространяет среди Вас слухи о том, что казаки не хотят пустить Вас в Оренбург и дальше. Его приспешники говорят, указывая на раненых «красногвардейцев», что это дело казаков, и приглашают Вас взять оружие и с оружием в руках предлагают пробивать путь на Оренбург. Все это ложь. Не верьте ей и знайте, что никто из нас и никогда, ни раньше, ни теперь, этого не делал, а если и были раненые, то только при отражении нападения «красногвардейцев». Если Вы задержаны, то только Кобозевым и его бандами. Вам это скажут также и те из Ваших односельчан, кто проехал Оренбург до 24 декабря. Кобозев ради власти, а его приспешники – ради наживы, позабыв Бога, растеряв совесть, в Святую Ночь – в сочельник, подошли на 20 верст к Оренбургу, чтобы завладеть им. Граждане Оренбурга и казаки, глубоко возмущенные действиями Кобозева и его банд, дали ему отпор у Каргалы, и теперь его приспешники бегут назад. В настоящий момент они у Платовки. Уходя назад, отряд большевиков снимает аппараты со станций, увозит телеграфистов, словом, делает все, чтобы еще больше задержать движение поездов. Теперь судите сами, кто виноват, – Кобозев или казаки. Не мы пришли к нему, а пришел он к нам, и он задержал Вас, а не мы. А Вы, чтобы быть свободными, посодействуйте нам и нашему делу. Заставьте Кобозева прекратить борьбу за власть. Заставьте его бросить всякое посягательство на Оренбург и на казачьи земли. Уберите его вооруженных людей. Тогда дорога откроется, и Вы, как свободные граждане, сможете пожаловать туда, куда желаете»⁴⁸⁸.

Большевики тоже не сидели сложа руки. Возвращаясь к ноябрьским событиям, следует упомянуть, что 23 ноября в Оренбурге был создан нелегальный отряд Красной гвардии в 480 добровольцев под командованием бывшего фельдфебеля рабочего А.Е. Левашова (помощник К.Н. Котов, адъютант Панорин⁴⁸⁹), вскоре получивший из Бузулука оружие (89 винтовок, 3 пулемета и около 600 патронов, провезенных машинистом-большевиком Ф.Г. Кравченко в тендере паровоза). Работа по формированию оренбургской Красной гвардии шла усиленными темпами. Город был разбит на три района (Аренда и сам город; Красный городок, завод «Орлес», кирпичные заводы; Новая стройка), во главе с районными организаторами (Е. Калинин, П.С. Курач и И. Анпилогов соответственно), подчиненными штабу, активно шла вербовка рабочих и их обучение военному делу. Один только санитарный отряд насчитывал свыше 40 медицинских сестер!

Среди большевиков ходил слух о движении Дутова на Самару⁴⁹⁰, заставлявший серьезно относиться к очагу непокорности на Южном Урале. 22 ноября было написано прошение оренбургских рабочих и железнодорожников к Ленину с просьбой о помощи. 24 ноября Л.Д. Троцкий в разговоре с большевистским «главковерхом» Н.В. Крыленко демагогически заявил, что Дутов, «опираясь на денежную поддержку кадетской буржуазии, разоружил оренбургский гарнизон, арестовал Исполнительный Комитет, Военно-Революционный и стачечный комитеты и совершает отвратительные насилия над революционными гражданами, не щадя женщин… мы предлагаем вам, товарищ верховный главнокомандующий, немедленно двинуть по направлению к Москве, Ростову-на-Дону и Оренбургу такие силы, которые, не колебля линии нашего фронта, были бы достаточно могущественны, чтобы в кратчайший срок стереть с лица земли контрреволюционный мятеж казачьих генералов и кадетской буржуазии»⁴⁹¹. Крыленко ответил, что удалось приостановить разработанный бывшим Верховным главнокомандующим Генерального штаба генерал-лейтенантом Н.Н. Духониным план сосредоточения казачьих частей и их переброски на Дон, Урал и Дальний Восток. Троцкий, в свою очередь, подчеркнул, что местных сил на Дону и на Урале для борьбы с Калединым и Дутовым недостаточно. Не признанные ни одним казачьим правительством, большевики справедливо опасались казачества и препятствовали любым перевозкам казачьих частей. Доходило до того, что в ноябре 1917 г. начальник полевого штаба казачьих войск при Верховном главнокомандующем генерал от кавалерии А.А. Смагин просил командира III казачьего корпуса (бывшего III конного. – А. Г.) генерал-майора П.Н. Краснова не злить большевиков и не поднимать этот вопрос «до Учредительного Собрания, которое окончательно выяснит образ правления и все касающееся армии»⁴⁹².

Вообще, конец 1917 г., когда Гражданская война еще только начиналась, был богат на различные курьезы. К примеру, в конце ноября – декабре 1917 г. Дутов, как ни парадоксально, имел возможность влиять на решения штаба Крыленко! Мне удалось обнаружить телеграмму Дутова в Ставку от 28 ноября 1917 г., в которой оренбургский атаман требовал восстановить 18-й Оренбургский казачий полк в шестисотенном составе, т. к. в полк были возвращены казачьи конвои, выделенные из него ранее. В декабре 1917 г. на основе этой телеграммы был подготовлен проект приказа начальника штаба Верховного главнокомандующего, экземпляр которого сохранился до наших дней⁴⁹³. Этот факт очень ярко характеризует обстановку того времени, когда должностные лица, такие как, к примеру, Дутов и Крыленко, назначенные различными (по сути, враждебными друг другу) властями и впоследствии оказавшиеся по разные стороны фронта, выполняли свои функции и даже взаимодействовали. Впрочем, данными о том, был ли этот приказ впоследствии действительно подписан, я не располагаю.

Сохранилось небезынтересное свидетельство о том, как простые казаки осенью 1917 г. оценивали деятельность Дутова. 23 ноября 1917 г. казаки станиц Травниковской, Чебаркульской и Медведевской 3-го военного округа на общем собрании вынесли следующее постановление: «Как нам известно, полковник Дутов за столь сравнительно короткое время своего служения на посту Войскового Атамана нашего войска своею служебною деятельностью поставил себя в глазах войскового населения прекрасным тружеником в деле поднятия в войске политического и экономического благосостояния, дав населению понять, что под управлением столь энергично-делового начальника население войска пойдет по пути прогресса и цивилизации быстрыми шагами вперед, дабы быть достойными сынами своего отечества. Свою разумно- полезную деятельность Войсковой Атаман Дутов не замедлил провести в жизнь и в деле подавления в Оренбургской губернии выступления большевиков с преступными и явно гибельными для родины последствиями. Быстро ориентировавшись и приняв на законном основании управление казачьим и гражданским населением губернии в свои руки, полковник Дутов сумел поставить дело борьбы с большевиками так, что выступления их с преступною среди населения пропагандою в какой бы то ни было части губернии подавлялись в корне и немедленно, зачинщики большевистских выступлений властью его арестовывались, и, таким образом, гнусные затеи их не удавались. Мера ареста большевиков в данное трудное для Родины время нами признается вполне законной, так как именно благодаря этим мерам на территории Оренбургской губернии не было ни одного случая братоубийственной войны и не было пролито напрасно ни одной капли народной русской крови»⁴⁹⁴. Как видно, Дутов пользовался популярностью у населения.

25 ноября Петроградский военно-революционный комитет обсудил вопрос о положении на Урале и в Сибири, прямо на заседании было решено направить на Урал отряд матросов с Северного фронта⁴⁹⁵. Матросы через Вологду, Вятку и Пермь отправились на борьбу с Дутовым. Уже 25 ноября появилось обращение СНК к населению о борьбе с Калединым и Дутовым. Текст этого документа