Хетты. Разрушители Вавилона

измениться).

Столь же уникальны примитивные каменные кумиры из Кюльтепе, тела которых выполнены в форме дисков с геометрическими орнаментами, а головы возвышаются на длинных шеях (фото 1b). Иногда попадаются двух– или даже трехголовые кумиры, а в самых примитивных образцах голова замещена парой глаз (что указывает на возможную связь с «глазастыми кумирами», множество которых профессор Мэллоуэн обнаружил на севере Месопотамии). Тип лица, представленный на детально проработанных образцах, не имеет ничего общего с теми, что относятся к хеттскому периоду.

Для керамики этой эпохи характерны изысканные полихромные изделия ручной работы, в прошлом именовавшиеся «каппадокийскими». Эти сосуды покрыты геометрическими орнаментами черного, красного и белого цвета; иногда присутствуют стилизованные изображения птиц. Формы сосудов весьма разнообразны; предпочтение отдается срезанному носику; к числу самых изящных образцов относятся ритоны в форме животных (фото 23b) и сосуд в форме туфли (фото 24). Геометрические орнаменты роднят этот тип керамики с описанными выше «кумирами-дисками».

Подобные гончарные изделия продолжали повсеместно использовать и в Древнехеттском царстве, и четкую археологическую стратификацию по этому признаку между двумя периодами провести невозможно. Однако постепенно они утрачивают популярность и замещаются изделиями, изготовленными на гончарном круге, полированными и, как правило, окрашенными в красный цвет. Чрезвычайное изящество и пропорциональность, которыми отличаются эти сосуды, наводят на мысль о том, что при их изготовлении использовались металлические формы (фото 24). В период Новохеттского царства керамика этого типа становится самой характерной, хотя сосуды с орнаментами тоже не вышли из употребления.

Самой развитой формой искусства в начале 2-го тысячелетия до н. э. в Анатолии была глиптика, представленная оттисками цилиндрических печатей на табличках из ассирийских торговых колоний. Цилиндрическая печать – это небольшой каменный цилиндр с продольным отверстием, в которое продевалась бечева, и с выгравированным на боковой поверхности рисунком, оттиск которого получали прокатыванием. Печати такого типа были изобретены в Месопотамии, и, несмотря на то что в упомянутых оттисках содержатся специфические анатолийские мотивы (к примеру, поклонение священному быку), их следует признать побочной ветвью вавилонского искусства. После исчезновения ассирийских колонистов такие печати и оттиски встречаются крайне редко. Важно, однако, иметь в виду, что на табличках из ассирийских колоний иногда встречаются также оттиски печатей-штампов, очень похожие на оттиски позднейшего периода и применявшиеся в Анатолии с глубокой древности.

О том, как изображалось в ту эпоху человеческое тело, мы можем судить лишь по эпизодическим находкам, порождающим ряд проблем. Бронзовую статуэтку, изображенную на фотографии 1а на вклейке, много лет назад нашли в Богазкёе местные жители, поэтому точно датировать ее невозможно, хотя обычно ее относят приблизительно к 2000 году до н. э. Однако изображенный на ней бородатый мужчина в шерстяном плаще не имеет ничего общего с головами «кумиров-дисков», изображенными на фотографии 1b на вклейке. Зато статуэтки такого типа обнаружены в Сирии, поэтому не исключено, что она была привезена оттуда. Свинцовая статуэтка из Кюльтепе (фото 5с), изображающая мужчину с явно искусственной бородой и в короткой подпоясанной юбке с бахромой, по-видимому, относится к более позднему времени; ее обнаружили в слое Древнехеттского царства, и не исключено, что это древнейшее изображение человеческого тела, которое можно признать подлинно хеттским.

Начало эпохи Новохеттского царства повлекло за собой радикальные перемены. Внезапно появились монументальные каменные барельефы, нередко украшенные иероглифическими надписями; их высекали либо на массивных каменных блоках, которые образовали нижний ряд кладки в облицовке фасада хеттских дворцов и храмов, либо, что более характерно, на изолированных монолитах, устанавливавшихся в самых разных городах и областях страны. Все это с несомненностью свидетельствует о централизации власти – эти рельефы изготавливались по непосредственному приказу царя. На многих из них изображен сам царь, обычно в роли жреца, поклоняющегося своему богу

(рис. 11, 17 и фото 16). Фигура царя в мантии и покрывале и с литуусом в руке стала отличительным знаком скульптуры, принадлежащей к эпохе Хеттской империи; но точно датировать скульптуры в рамках этого периода, как правило, не удается. Самый примечательный из подобных «царских портретов» находится в малой галерее в Язылыкая (фото 15), где царь изображен в объятиях бога; это один из самых искусных и лучше всего сохранившихся образцов наскальной скульптуры; и, более того, иероглифическая надпись с именем царя Тудхалии позволяет точно датировать это изображение поздним периодом империи, ибо соотнести столь высокоразвитое произведение искусства со временем правления любого из предшествующих царей, носивших то же имя, невозможно.

Божество в сценах поклонения иногда представлено человеческой фигурой в натуральную величину (стоящей, как на рис. 17, или сидящей), а иногда замещено животным (рис. 11) или символом (фото 20a). Самым выдающимся памятником хеттской религии конечно же следует признать главную галерею в Язылыкая. Здесь каждое божество официального пантеона изображено в своем типичном облике; каждый бог легко опознается по роду оружия, которое он держит в одной руке, атрибуту, высеченному над второй рукой, и животному, на спине которого он стоит. Боги облачены в короткую подпоясанную рубаху (иногда также в плащ); на ногах у них башмаки или мягкие туфли с загнутыми кверху носками; на голове – конический головной убор. Облачение богинь состоит из длинной плиссированной юбки, свободного покрывала, задрапированного поверх руки, таких же туфель с загнутыми носками и венца; лица не скрыты покрывалами. Украшениями богам и богиням служат серьги и браслеты. Такой наряд несомненно считался в ту эпоху самым модным, хотя головные уборы божеств имеют особый религиозный смысл.

Относительно того, что означают эти две сходящиеся процессии из скальных рельефов в Язылыкая, выдвигалось множество гипотез. Тексьер, первым обнаруживший это святилище, интерпретировал их как встречу амазонок с пафлагонцами, Гамильтон соотнес их с мидянами и лидийцами; Уиперт – со скифами и киммерийцами. Первую религиозную интерпретацию предложил Рамсей, отождествивший бога и богиню, возглавляющих эти две процессии, с Ваалом и Астартой. Подробнее всего на английском языке история этого вопроса изложена у Гарстанга, который истолковал эту сцену как изображение священного брака – либо ежегодного ритуала, подобные которому практиковались в других восточных религиях, либо уникального события из мира богов, а именно встречи бога грозы Хатти с Хебат из Киццуватны (Кумманни) по случаю бракосочетания Хаттусили III со жрицей Пудухепой. Эта идея чрезвычайно привлекательна; проблема, однако, в том, что в текстах мы не находим ни единого указания на то, что хетты когда-либо совершали подобную церемонию. В сущности, мы не обязаны рассматривать это святилище как нечто большее, нежели просто сакральное место, в котором присутствовала «тысяча богов Хатти», изображенных в симметричной композиции с верховной божественной четой в центре. Не исключено, что образ двух сходящихся процессий – это всего лишь иллюзия, порожденная традиционными художественными условностями, которые предписывали изображать человеческую фигуру как бы делающей шаг вперед. Ведь именно в этой позе люди и боги изображаются на всех хеттских барельефах – даже там, где движение вперед не подразумевается (см., например, фото 4, 5 а, 18 и 28). Вытянутые вперед руки – также условность, ибо в текстах указывается, что в левой руке каждого культового изваяния помещался связанный с ним символ. В движении с несомненностью изображены только 12 богов, замыкающих «мужскую» процессию. Можно предположить, что если движутся хотя бы несколько фигур, то перед нами – действительно процессия в движении. Однако эти 12 богов до сих пор не опознаны, и не исключено, что у художника имелись особые причины изобразить их бегущими, тем более что они же присутствуют и в сцене на боковой галерее (фото 14), где ни о каком участии в процессии не может быть и речи[29].

Можно отметить еще одну своеобразную стилистическую особенность. Если боги в Язылыкая и на других рельефах изображены по образцу вавилонских и ассирийских моделей (туловище повернуто анфас, а голова и ноги – в профиль), то богини, подчас еще неумело, показаны полностью в профиль, как в сцене поклонения из Аладжа-хююка. По-видимому, это нововведение, в восточном искусстве прежде не встречавшееся.

Выше уже описывалась большая фигура бога, вырезанная на створке ворот в Богазкёе. Во многих отношениях это один из самых совершенных хеттских барельефов, хотя и здесь соблюден условный разворот туловища (фото 4). Необычно полная грудь этой фигуры (покрытая узором из мелких завитков)