Бог ты мой! Значит, она тоже не видит, на миг даже сам засомневался — вдруг мой индивидуальный мираж.
— Ну просто поплаваем.
— С удовольствием.
Отойдя чуть в сторону и тем заставив меня отвернуться, девушка быстро скинула куртку, туфли, юбку. Когда я глянул на нее — в легком купальнике, — мои масштабные мысли моментально улетучились. Вообще все мысли.
— Поплывем прямо. Одежду возьмем с собой. А то как бы не унесло ветром.
Ремнем я связал в небольшой сверток ее костюм и свои пожитки.
Девушка сначала плыла со мной вровень, потом стала отставать, хотя, действуя одной рукой и ногами, я отнюдь не торопился. Подождал, чтобы нагнала, предложил положить руку мне на плечо. Помедлив, она послушалась. Мы были уже в последней трети пути. Впереди на пляже я уже различал изогнутые параллельные полоски нанесенных морем и высохших водорослей.
Но девушка не видела острова.
Проплыли еще метров сорок. Она с тревогой оглянулась.
— Хватит у нас сил вернуться?
— Конечно. Вы не работайте ногами. Только едва-едва.
До суши было уже рукой подать. Вдвоем одновременно мы коснулись ногами дна. Девушка убрала руку с моего плеча.
— Отмель. Как замечательно. Давайте постоим. — Повернулась к линии города. — Как далеко отплыли. С такого расстояния никогда не смотрела на Иакату. Даже немножко страшно.
Постояли. Я предложил:
— Пойдемте вперед по отмели. Смерим, большая ли.
Сделали еще несколько шагов. Вода была теперь по грудь. Ближний большой валун едва не нависал над нами. Я взял одежду в другую руку, чтобы помочь девушке, если что.
Еще по шагу. Дно стало круто подниматься.
Вдруг побледнев, она остановилась, закрыла лицо руками и с отчаянным криком упала спиной в воду. Я был наготове, тотчас подхватил ее.
— Что со мной? Откуда это?
— Успокойтесь. — Легонько обнял ее за плечи. — Вы увидели остров. Я тоже его вижу. Всегда здесь был и есть. Это какой-то психологический феномен, что вы его не замечали.
— Только не уходите. Побудьте со мной. — Не отпуская рук от лица, прижалась ко мне. — Вдруг я с ума схожу.
— Я бы и подумал, что сошли с ума, если б решили, что я сейчас вас оставлю. Да ни за что! Успокойтесь. Перед вами остров. Вы же сами чувствуете дно под ногами, и оно идет наверх. Откройте глаза. Не надо так дрожать. (Она действительно вся дрожала.) Ну, решайтесь.
Пальцами она скользнула по моей физиономии, по шее, груди.
— Да, вы здесь. Это не бред.
Повернулась к острову, постояла, опустив глаза. Потом длинные ресницы, не знавшие косметики, медленно поднялись. Сначала она смотрела на воду, потом на пляж. Сделала неуверенный шаг, еще два. Ступила на песок, огляделась.
— Как это может быть? Не снится?
Я бросил на берег узел с одеждой, нагнулся, брызнул на девушку водой.
Она отскочила, засмеялась.
— Слушайте, действительно правда. Вот камни, песок. — Подошла к валуну, погладила его шершавую изъеденную поверхность. — Как мы могли его не видеть?
Завертелась на месте, затанцевала, затем, сразу став серьезной, подошла ко мне.
— Это самое сильное переживание в моей жизни. Такого больше не будет.
Потом мы сидели на берегу напротив города. Ветер усилился, проливом пошла небольшая волна. Девушка все пересыпала и пересыпала песок из горсти в горсть — руки с длинными пальцами запомнились, словно кадр фильма. Пошли осматривать открытую нами территорию. Остров оказался больше того, каким Представлялся мне с городского пляжа. Поднялись на небольшое плато, спустились в долину — все камень и камень. Вдали увидели зелень, заторопились. Перед нами рощица деревьев — таких же, что в городе на проспекте. Урожай яблок хоть куда. Между стволами все усыпано паданцами. Но ни одной травинки.
— Жуг, — удивилась девушка. — И какой сильный.
Сорвал с дерева яблочко, откусил.
Она бросилась ко мне.
— Умоляю вас, выплюньте! Это же идет
— Куда?
— Ну,
— Отчего так?
— Отчего вы, например, дышите? Оттого что без этого невозможно. Другого объяснения у меня нет.
— Вьюра…
Она перебила меня.
— Понимаю. Вам известно, что сырой жуг можно употреблять в пищу. А я ошибаюсь, как было с островом. Вы вообще обладаете более высоким знанием. Поэтому я должна вас слушать. Рядом с вами открываются возможности. И это важнее, чем опасность, которая может оказаться мнимой. Значит, мне нужно попробовать.
Здорово это было сформулировано. Ее способность четко мыслить и точно выражать то, что она думает, поразила меня с первых минут знакомства и потом все время подтверждалась. Сначала решил, что этому способствует обстановка редакции — в таких заведениях умеют разговаривать. Но, с другой стороны, что это за редакция — карикатура.
Девушка сорвала яблочко, откусила.
Миновали заросль жуга. И здесь на песке я увидел цепочку человеческих следов. Пальцем поманил к себе девушку.
— Удивительно, — прошептала она. — Никто же не видит острова.
Вернулись к яблонькам. Я завел ее в густо заросшее место.
— Будьте здесь и никуда не выходите. Я скоро вернусь. Если поблизости кто-нибудь появится, спрячьтесь получше. А сейчас прислушаемся.
Помолчали. Кругом полная тишина. Кивнул девушке, стал осторожно обходить долину. След вел в ущелье, заваленное камнями. Оно расширилось, я остановился.
Передо мной место, нередко посещаемое. Под скалой куча сухих водорослей, тут же круг закопченного песка, холмик золы. У камня груда тряпья, немытая сковородка с остатками пищи, огрызки жуга. Попробовал золу рукой — теплая.
Ущелье открывалось на западный берег острова. Город теперь был слева.
Вдруг увидел мужчину. Метрах в тридцати от меня он рассматривал, держа за лямки, что-то вроде пояса. Один из тех двоих, что преследовали меня ночью. Не староста, а другой — длинный.
— Я его знаю.
Оглянулся. Рядом Вьюра.
— Окликнуть? — Она шагнула было вперед. Не совсем вежливо я ее удержал.
— Но это же Глгл! Почему не позвать?
— А почему он не рассказал про остров нам? И всему городу?
— Да, действительно. — Она понизила голос. — Он, между прочим, известный человек. Иногда на недели уходит в пустыню поститься. В столовых всегда ест очень мало. Чуть-чуть. Его уважают.
— За отсутствие аппетита?
Она посмотрела на меня.
