свою очередь равным образом лишь момент или положенность, ибо оно опосредствовано. — Условие есть поэтому вся форма соотношения основания; условие есть предположенное в-себе- бытие основания, но тем самым оно само есть некоторая положенность, и его непосредственность состоит в том, что оно превращает себя в положенность и, стало быть, так отталкивает себя от самого себя, что оно столь же идет ко дну, погружается в основание, сколь и есть основание, превращающее себя в положенность, а, значит, также и в обоснованное; и оба суть одно и то же.
Равным образом, в обусловленном основании в-себе-бытие есть не только свечение в нем некоторого другого. Это основание есть самостоятельная, т. е. соотносящаяся с собой рефлексия полагания и, следовательно, нечто тождественное с собою, или, иначе говоря, оно есть в себе самом свое в-себе- бытие и свое содержание. Но вместе с тем оно есть предполагающая рефлексия; оно соотносится с самим собой отрицательно и противополагает себе свое в-себе- бытие как другое ему, и условие как по своему моменту в-себе-бытия, так и по моменту непосредственного на36*
{564}
личного бытия есть собственный момент соотношения основания; непосредственное наличное бытие по существу имеет, бытие лишь через свое основание и есть момент его как предполагать. Поэтому основание есть равным образом и само целое.
Таким образом, имеется вообще лишь одно целое формы, но равным образом и лишь одпо целое содержания. Ибо своеобразное содержание условия есть существенное содержание лишь постольку, поскольку оно (содержание) есть тождество рефлексии с собою в форме или, иначе говоря, поскольку оно как это непосредственное наличное бытие в нем самом есть соотношение основания. Это наличное бытие есть, далее, условие лишь в силу предполагающей рефлексии основания; оно есть тождество последнего с самим собою или его содержание, которому основание противополагает себя. Поэтому наличное бытие не есть только бесформенный материал для соотношения основания, а ввиду, того, что наличное бытие имеет в себе самом эту форму, оно есть оформленная материя, и как то, что вместе с тем в своем тождестве с формой есть безразличное к ней, оно есть содержание. Оно есть, наконец, то же самое содержание, которым обладает основание, ибо оно есть содержание именно как то, что тождественно с собой в соотношении формы.
Обе стороны целого, условие и основание, суть, следовательно, единое существенное единство и как содержание и как форма. Они переходят друг в друга через себя самих, или, иными словами, так как они суть рефлексии, то ошв полагают сами себя как снятые, соотносят себя с этим своим, отрицанием и взаимно предполагают себя. Но это есть вместе с тем лишь одна и та же рефлексия обоих, и потому их предполагание также есть лишь одно и то же пред- лолагание: взаимность этого предполагания переходит, собственно говоря, в то, что они предполагают единое свое тождество как свое устойчивое наличие и свою основу.
Последняя (одно и то же содержание и единство формы обоих) есть истинно безусловное; мыслимая вещь в себе самой. — Условие, как выяснилось выше, есть лишь относи-
{565}
тельно-безусловное. Поэтому само условие обыкновенно рассматривают, как нечто обусловленное, и спрашивают о некотором новом условии, чем вводится обычный бесконечный прогресс от одного условия к другому. Но почему же по поводу одного условия спрашивают о некотором новом условии, т. е. почему первое признается обусловленным? Потому что оно есть некоторое конечное наличное бытие.
Но это есть дальнейшее определение условия, не заключающееся в его понятии. Однако условие как таковое потому есть некоторое обусловленное, что оно есть положенное в-себе-бытие. Оно поэтому снято в абсолютно безусловном.
Последнее содержит в себе теперь обе стороны, условие и основание, как свои моменты; оно есть то единство, в которое они возвратились. Обе они вместе образуют форму или положенность этого безусловного. Безусловная мыслимая вещь есть условие обеих, но абсолютное, т. е. такое условие, которое само есть основание. — Как основание же оно есть отрицательное тождество, которое растолкнуло себя, раскололо себя на эти два момента: во-первых, приняло вид снятого соотношения основания, непосредственного, лишен ного единства, внешнего самому себе многообразия, соотносящегося с основанием, как с чем-то чуждым ему, и составляющего вместе с тем его в-себе-бытие; во-вторых, приняло вид внутренней простой формы, которая есть основание, но соотносится с тождественным с собой непосредственным, как с другим, и определяет его как условие, т. е. определяет это свое «в себе» как свой собственный момент. — Эти две стороны предполагают целокупность так, что она есть полагающая их; Обратно·, так как они предполагают целокупность, то кажется, что последняя опять- таки обусловлена ими и что мыслимая вещь возникает из ее условия и из ее основания. Но поскольку обе эти стороны оказались чем-то тождественным, то исчезает соотношение условия и основания; последние понижаются до видимости; абсолютно безусловное в своем движении пола- гания и предполагания есть лишь такое движение, в котором эта. видимость снимается. Действие мыслимой вещи состоит в том, чтобы обусловливать себя и противоставлять
{566}
себе сваи условия как основание; а ее соотношение как соотношение условий и основания есть получение видимости в себя, и ее отношение к ним есть ее слияние с самою собою.
с) Выход мыслимой вещи в существование Абсолютно-безусловное есть абсолютное, тождественное со своим условием основание, непосредственная мыслимая вещь как истинно-существенная. Как основание она соотносится отрицательно с собою самой, делает себя положенностью, но такой положенностью, которая есть полная рефлексия в обеих ее сторонах и тождественное в них с собою соотношение формы, т. е. так, как получилось выше ее понятие. Поэтому указанная положенность есть, во-первых, снятое основание, мыслима вещь как лишенное рефлексии непосредственное; это — сторона условий.
Последняя есть целокупность определений мыслимой вещи, — сама мыслимая вещь, но отброшенная во внешность бытия; это — восстановленный круг бытия. В условии сущность отпускает единство своей рефлексии в-себя как некоторую непосредственность, которая, однако, имеет теперь определение быть обусловливающей предпосылкой и составлять по существу лишь одну из ее (сущности) сторон. — Условия суть поэтому все содержание мыслимой вещи, так как они суть безусловное в форме бесформенного бытия. Но в силу этой формы они имеют еще и другой вид, чем определения содержания, как это последнее есть в мыслимой вещи как таковой. Они являются лишенным единства многообразием, смешаны с вне-существенным и с другими обстоятельствами, не принадлежащими к кругу того наличного бытия, которое образует условия этой определенной мыслимой вещи. — Для абсолютной неограниченной мыслимой вещи условием служит сама сфера бытия. Основание, возвращающееся в себя, полагает ее как первую непосредственность, с которой оно соотносится, как со своим безусловным. Эта непосредственность как снятая рефлексия есть рефлексия в элементе бытия, которое, стало быть, как таковое развивается в некоторое целое; форма как опре-
{667}
деленность бытия разрастается дальше и выступает, таким образом, как некоторое многообразное, отличное от рефлексивного определения и безразличное к нему содержание.
Несущественное, которым сфера бытия обладает в ней самой и которое она, поскольку она есть условие, сбрасывает с себя, есть та определенность непосредственности, в которую погружено единство формы. Это единство формы как соотношение бытия есть в последнем ближайшим образом становление, переход одной определенности бытия в другую. Но становление бытия есть, далее, становление сущностью и возвращение в основание. Поэтому в действительности дело обстоит не так, что наличное бытие, образующее условия, определяется как условие и употребляется как материал чем-то другим, а так, что само оно превращает себя через себя само в момент некоторого другого. — Далее, его становление не есть начинание с себя, как с поистине первого и непосредственного, а его непосредственность есть лишь предположенное, и движение его становления есть дело самой рефлексии. Истина наличного бытия состоит поэтому в том, что оно есть условие; его непосредственность имеет место лишь через рефлексию соотношения основания, полагающую себя самое как снятую.
Становление есть тем самым, подобно непосредственности, лишь видимость безусловного, поскольку последнее предполагает себя само и имеет в этом предполагании свою форму; непосредственность бытия есть поэтому по существу лишь момент формы.
