обоих этих моментов, но тем самым лишь как единство в себе причины и действия, в котором соотношение формы внешне. — Вследствие этого указанная тождественность также непосредственна по обоим определениям непосредственности, во-первых, как в-себе- бытие, некоторое такое содержание, в котором причинность протекает внешне; во-вторых, как некоторый существующий субстрат, которому присущи причина и действие, как различенные определения формы. Последние суть при этом в себе одно, но в силу этого в-себе-бытия или внешности формы каждое из них внешне самому себе и поэтому в своем единстве с другим определено относительно него также и как другое. Поэтому, хотя причина имеет действие и вместе с тем сама есть действие, а действие не только имеет некоторую причину, но и само есть также и причина, однако действие, которое имеет причину, и действие,
{686}
которое есть причина, разны, а равным образом разны между собой причина, имеющая действие, и причина, которая есть действие.
Но через движение определенного отношения причинности получилось теперь то, что причина не только потухает в действии, а том самым потухает и действие, — как это было в формальной причинности, — но что причинность в своем потухании, т. е. в действии, вновь возникает и что действие, исчезая в причине, равным образом вновь возникает в ней. Каждое из этих определений упраздняет себя в своем полагании и полагает себя в своем упразднении; здесь имеется не внешний переход причинности от одного субстрата на другой, а это их становление другими есть вместе с тем их собственное полагание.
Причинность, следовательно, предполагает сама себя или обусловливает себя. Тождество, бывшее прежде лишь в-себе-сущим тождеством, субстратом, теперь определено поэтому как пред-положение или положено в противоположность действующей причинности, и рефлексия, бывшая прежде лишь внешней для тождественного, теперь находится к нему в отношении.
с) Действие и противодействие Причинность есть пред-полагающее делание. Причина обусловлена; она есть отрицательное соотношение с собой как пред-положенное, как внешнее другое, которое в себе, но лишь в себе, есть сама причинность. Это другое есть, как оказалось, то субстанциальное тождество, в которое переходит формальная причинность, определившая себя теперь против этого субстанциального тождества как его отрицательное. Или, иначе говоря, оно есть то же самое, что субстанция причинного отношения, но как такая субстанция, которой противостоит мощь акцидентальности как то, что само есть субстанциальная деятельность. — Это — пассивная субстанция. — Пассивным является непосредственное или такое в-себе-сущее, которое не есть также и для себя, — чистое бытие или сущность, которой присуща лишь эта определенность абстрактного тождества с собой. —
{687}
Пассивной субстанции противостоит соотносящаяся с собой, отрицательно деятельная субстанция. Последняя есть причина, поскольку она в определенной причинности через отрицание самой себя восстановила себя вновь из действия;— нечто такое, что в своем инобытии или как непосредственное- ведет себя по существу как полагающее и опосредствует себя с собой через свое отрицание. Поэтому причинность здесь уже больше не имеет никакого субстрата, которому она была бы присуща, и есть не определение формы по отношению к этому тождеству, а сама она есть субстанция, или, иначе говоря, первоначальное есть только причинность. — Субстрат есть та пассивная субстанция, которую причинность пред-положила себе.
Итак, эта причина действует, ибо она есть отрицательная власть над самой собой; вместе с тем она есть свое же пред-положенное; таким образом, она действует на себя как.
на некоторое другое, на пассивную субстанцию. — Тем самым она, во-первых, снимает инобытие последней и возвращается в ней обратно в себя; во-вторых, она определяет ее, полагает это снятие своего инобытия или возвращение в себя как некоторую определенность. Эта положенность, поскольку она есть вместе с тем ее возвращение в себя, есть ближайшим образом ее действие. Но и обратно, так как она, как пред-полагающая, определяет самое себя, как свое- другое, то она полагает действие в другой, пассивной субстанции. — Или, иначе говоря, так как пассивная субстанция сама есть нечто двоякое, а именно, некоторое самостоятельное другое и вместе с тем некоторое пред-положенное' и в себе уже тождественное с действующей причиной, то и процесс действия последней сам есть нечто двоякое; он есть то и другое сразу: снятие ее определенности (т. е.
ее условия или снятие самостоятельности пассивной субстанции) и снятие действующей причиной своего тождества, с пассивной субстанцией, так что действующая причина- тем самым пред-полагает себя или, иначе говоря, полагает себя как другое. — Благодаря последнему моменту пассивная субстанция сохраняется; то первое снятие ее представляется по отношению к этому моменту вместе с тем.
{688}
также и так, что лишь некоторые ее определения снимаются и что тождества ее с действующей причиной появляется в ее действии внешним образом.
Постольку она испытывает насилие. — Насилие есть явление мощи или мощь как нечто внешнее. Но мощь есть нечто внешнее лишь постольку, поскольку причинная субстанция в ее процессе действия, т. е. в полагании себя самой, есть вместе с тем пред-полагающая, т. е. полагает самоё себя как снятую. Поэтому и обратно, дело насилия есть также и дело мощи. Насильственная причина действует только на ею же самой пред-положенное другое; ее действие на это последнее есть отрицательное соотношение с собой или проявление самой себя. Пассивное есть такое самостоятельное, которое есть лишь некоторое положенное, некоторое надломленное внутри самого себя, — такого рода действительность, которая есть условие и притом теперь уже условие в его истине, а именно, некоторая действительность, которая есть лишь возможность, или, обратно, некоторое в-себе-бытие, которое есть лишь определенность в-себе-бытия, лишь пассивно. Поэтому над тем, что подвергается насилию, не только можно, но и необходимо должно совершать насилие; то, что имеет возможность совершать насилие над другим, имеет эту возможность лишь потому, что в совершаемом им насилии его собственная мощь проявляет как себя, так и другое. Пассивная субстанция полагается насилием лишь как то, что она есть поистине: так как она есть простое положительное или непосредственная субстанция, то именно потому она есть лишь нечто положенное. То «пред», которое она есть как условие (т. е. то обстоятельство, что она, как условие, есть нечто пред- положенное. — Перев.), есть та видимость непосредственности, которую действующая причинность сдирает с нее.
Поэтому пассивная субстанция, подвергаясь воздействию некоторого другого по отношению к ней насилия, получает лишь должное. Теряет она при этом указанную непосредственность, чуждую ей субстанциальность. То, что она получает как нечто чуждое, а именно, то обстоятельство, что ее определяют как некоторую положенность, есть
{689}
ее собственное определение. — Но когда ее полагают в ее положенности или в ее собственном определении, то она этим скорее не снимается, а сливается таким образом лишь с самой собой и есть, следовательно, в своей определяемости первоначальность. — Следовательно, пассивная субстанция, с одной стороны, сохраняется или полагается активной субстанцией, а именно, поскольку последняя делает самое себя снятой; но, с другой стороны, то обстоятельство, что пассивная субстанция сливается с самой собой и тем самым делает себя чем-то первоначальным и причиной, есть дело самой этой пассивной субстанции. Полагаемость некоторым другим и собственное становление есть одно и то же.
Благодаря тому, что пассивная субстанция теперь сама превращена в причину, действие в ней, во- первых, снимается; в этом состоит вообще ее противодействие. Она есть в себе положенность, как пассивная субстанция; положен- ность была также и положена внутри ее другою субстанциею, поскольку, именно, она восприняла в себя действие этой последней. В ее противодействии заключается поэтому равным образом двоякое, а именно, во-первых, что то, что она есть в себе, полагается, и, во-вторых, что то, какою она полагается, оказывается ее в-себе-бытием; она есть в себе положенность, поэтому она получает некоторое действие от другой; но эта положенность есть, обратно, ее собственное в-себе-бытие: таким образом, это есть ее собственное действие, она сама оказывается причиной.
Во-вторых, противодействие направлено против первой действующей причины. Ибо то действие, которое субстанция, бывшая прежде пассивной, снимает внутри себя, есть именно как раз вышеупомянутое
