– А чем ты занимаешься, Генри?
– Играю, развлекаюсь – прожигаю жизнь.
Это звучало так… безответственно. Разве можно растрачивать так свою жизнь? Даже Маркус катается по всему миру под эгидой христианской организации.
– Судя по тому, как ты смотришь на меня, я тебя разочаровал, Джейн.
– Прости. Я пытаюсь перемениться, но не могу себе представить, как можно жить и ничего не делать.
– А ты чем на жизнь зарабатываешь?
– Работаю в отделе рекламы одной киностудии.
– Какой именно?
– «Вудбридж пикчерс», – сказала Джейн. Компания прославилась в золотые годы Голливуда и умудрилась остаться на плаву благодаря особому взгляду на качество своей продукции. Генри снова опустошил стакан и подозвал официантку. Джейн не хотела смотреть, как он напивается, поэтому встала, и он поднялся следом. – Если я соберусь освоить искусство расслабляться, мне понадобится учитель.
– Ты ведь не собираешься учить меня уму-разуму? Старший брат уже пытался, но провалился.
– Нет, Генри. Я просто хочу позабыть ненадолго, что провалила свой отпуск.
– Тогда я весь твой, – сказал Генри и вывел ее под ручку из бара.
Лайам услышал голос Джейн еще до того, как увидел ее. Он играл в покер по-крупному, пытаясь вытянуть из Джеймсона необходимую информацию. Но Джеймсон как раз начал выигрывать, и ему было не до разговоров. Лайам посмотрел, что у него на руках, и понял – нужно сосредоточиться.
Этой разновидности покера Лайам обучился, когда ему было пять лет. Отец работал, а он торчал в пожарке, где свободные от вызовов бойцы часами просиживали за столом с картами в руках. За этим столом он многому научился.
Порой разумнее сбросить выигрышные карты, чем пойти до конца и проиграть все. Джеймсону везло, но по его напряженному взгляду Лайам видел, что в целом дела у него не клеятся.
Лайам умел просчитывать шансы, видел, какие сдаются карты, и знал, что если нет на руках верной комбинации, то можно и проиграть. Джеймсона он знал достаточно хорошо, а вот остальных игроков еще не успел изучить.
– Играете или пасуете, О’Рурк?
Он посмотрел поверх заграждения, что отделяло их столик от основного зала, и увидел Джейн с Генри Баннером.
Почему она с Баннером?
Она тоже заметила его и улыбнулась. Лайам попытался ответить улыбкой, но внезапный приступ ревности помешал этому. Он бросил карты на стол.
– Я пас.
Играть он все равно не мог, потому что думал больше о пожаре, чем о покере, и, как ни странно, о Джейн.
– Ты вернешься? – спросил Джеймсон.
– Да. Нужно поймать удачу за хвост и усадить на соседний стул.
Джеймсон рассмеялся:
– Мне лично это никогда не удается.
– Тебе и так везет.
– Верно, в последнее время меня вообще невозможно остановить. Я в огне.
– Оно и видно, – сказал Лайам и ушел. Когда он поравнялся с Джейн, она больше не улыбалась. Он подумал, что не имеет права злиться на нее за то, что ей приятна компания другого мужчины.
Впрочем, его самолюбие было уязвлено.
– Лайам, дружище, как дела? – воскликнул Генри, протягивая руку.
– Бывало лучше, – ответил Лайам и кивнул на стол, за которым только что играл.
– Это Джейн… а фамилии я и не знаю. Джейн, это Лайам О’Рурк. Он здесь частый гость, а еще он друг нашей семьи.
– Мы встречались, – сказал Лайам, протягивая руку Джейн.
Она коротко ответила на рукопожатие.
– Эй, Генри, у нас за столом освободилось место, – крикнул из-за стола Джеймсон.
Генри посмотрел на Джейн:
– Не возражаешь?
– Вовсе нет. Спасибо, что показал отель.
– Не за что. До встречи, Лайам.
Генри присоединился к игре.
