Он поднял голову.
– Ты не хочешь говорить? – спросила она.
– Нет, что ты, я открытая книга.
Она покачала головой:
– Ох, что-то не верится! – Она провела пальцем по его скуле и ниже, по гортани, к основанию шеи, где виднелся грубый шрам. – Откуда у тебя это?
Это был трехдюймовый порез от отлетевшего осколка. Он оказался свидетелем автомобильной аварии. Бросился на помощь, и его полоснуло осколком ветрового стекла.
– Автомобильная авария, – ответил он, предоставив ей додумать все самой.
Джейн продолжала изучать кончиками пальцев его шею, и тело реагировало на это самым предсказуемым образом. Она развернулась и прижалась грудью к его груди.
– И часто ты целовался со смертью? – спросила она.
Часто, но ему не хотелось вдаваться в подробности. Бывало, отказывал баллон с кислородом, случалось задержаться в горящем здании, спасая выживших.
– Все было не так плохо, как кажется. Жизни ничто не угрожало.
Она покачала головой.
– А у меня нет ни одного шрама.
– Что в этом плохого?
Джейн снова выглядела растерянной. Опять ищет смысл жизни? С ним такого никогда не бывало. Зачем заниматься самокопанием?
– Всю свою жизнь я просидела в раковине, выглядывая наружу. Ты понимаешь, о чем я? – спросила Джейн. Она сделала шаг назад и покачала головой: – Нет, ты не можешь понять.
Она упоминала, что немного не в себе, но Лайам и предположить не мог, что настолько. Их жизни в целом не сильно отличались. Просто своей он управлял сам.
– Мы разные люди, что ж здесь такого?
– Ну да… только один интересен, а другой скучен.
Лайам покачал головой.
– Что натолкнуло тебя на такие мысли?
Она пожала плечами. По соседству остановилась группа туристов из Японии. Они хотели сфотографироваться.
– Давай, Джейн, расскажи мне. Это не сложнее, чем попросить научить тебя веселиться.
– Неужели я говорила такое?
Лайам не дал ей отшутиться:
– Да. И как мне кажется, у меня неплохо получилось.
– Что ж, играть в кости весело! И я выиграла.
Победа много значила для нее. Впрочем, и для него тоже. Видимо, потому она так упорно пытается измениться.
– Победа всегда важна.
– Это верно. Суд присяжных еще заседает по поводу мотоцикла.
– Лгунишка.
– Лгунишка? Я никогда не вру.
– Тогда вспомни, как ты прижималась ко мне, пока мы ехали.
– А это здесь при чем?
– Детка, признайся, тебе понравилось, – сказал Лайам.
– Может быть.
– Никаких «может быть».
– Ты слишком высокого мнения о себе, если думаешь, что каждый раз, как я дотрагиваюсь до тебя, это что-то значит.
Он погладил ее по щеке, глядя в глаза.
– Нет, я высокого мнения о тебе. Не нужен никакой суд присяжных.
– Ты слишком плохо меня знаешь, чтобы судить об этом.
– Я достаточно тебя знаю, – сказал Лайам.
У поручней выстроилась семья из четырех человек. Отец семейства подошел к ним.
– Вы не сфотографируете нас? – спросил он Лайама. Лайам кивнул, подождал, пока турист встанет рядом с родными, и сделал снимок.
