ты изъял несколько недель назад. Потом один из игроков распустил слух, что ты спишь с Рейн, чтобы оставаться в шоу. И Стиви проговорился, что вы заключили пари на пятьдесят тысяч долларов, что ты уложишь Рейн в постель.
— О боже…
— Сэл пытается вмешаться, я позвонил Дикону и другим владельцам отеля, чтобы найти какую-нибудь крупную фигуру в городе, которая поможет снять напряжение вокруг вас двоих.
— И как, успешно?
— Нет. Газеты уцепились за эту историю, потому что на этой неделе больше ничего интересного нет.
Скотту хотелось провалиться сквозь землю. Он слишком долго ждал, чтобы объясниться с Рейн, и вот теперь уже слишком поздно.
— О чем ты, черт возьми, думал? — резко спросил Хайден. — Ты знаешь, что Стиви не может держать язык за зубами.
— Я не думал, я знал только, что мне нужна Рейн, и ничто не могло остановить меня…
Хайден сжал его плечо, и, хотя он не произнес ни слова, Скотт знал: его друг сделает все возможное, чтобы помочь ему. Он с трудом сглотнул.
— Я успел перехватить Рейн, прежде чем она спустилась в холл.
— Где она?
— В моем офисе. Я включил мониторы, поэтому мы можем присматривать за папарацци.
Они поднялись в офис. Хайден распахнул дверь, но Скотт не вошел. Рейн сидела, съежившись, и пила что-то горячее. Он никогда не видел ее такой беззащитной и растерянной, как сейчас. Скотт начал ненавидеть себя. Он чувствовал, что сам убедил Рейн играть по самой высокой ставке. И она проиграла.
Он никогда даже мысли не допускал, что у них может быть что-то другое, кроме счастливого конца. В конце концов, так в его жизни было всегда. А теперь Скотт стоял практически рядом с папарацци, которые хотят сфотографировать женщину, из-за которой он проспорил пятьдесят тысяч долларов.
Рядом с Рейн находилась Шелби, но Рейн, и Скотт это ясно видел, вся ушла в себя. Скотт не знал, что делать. Он всегда был любимчиком прессы. И вот теперь попался в ее лапы.
— У нас есть минутка, Хайден? — спросил Скотт.
— Не знаю, как это сказать, но мне кажется, что ты выбрал не самый подходящий момент, чтобы побыть наедине со своей женщиной.
Скотт знал, что Хайден прав, но теперь его это не беспокоило.
— Пригласи, пожалуйста, прессу сюда. Скажи, что я хочу сделать заявление.
Хайден сделал несколько звонков, и все сразу пришло в движение. Рейн по-прежнему не смотрела на него и не произнесла ни одного слова. Жена Хайдена, Шелби, бросала на Скотта злобные взгляды.
— Я не уйду, — твердо сказала она.
Скотт слепо кивнул ей. Рейн все так же не поднимала на него глаз, и Скотт знал, что ему нужно срочно что-то предпринять. Он вышел из офиса Хайдена и позвонил родителям.
— Отец, мне нужно, чтобы вы с мамой прилетели в Лас-Вегас сегодня вечером.
— А в чем дело?
— Я все испортил, отец. Я сделал больно Рейн. У нее нет такой семьи, как у нас, поэтому я хочу, чтобы вы с мамой прилетели.
— Скажи мне, что случилось? — настаивал отец.
И Скотт рассказал. Он просто объяснил свой глупый поступок. И закончил тем, что в отеле собрались папарацци.
— Увози ее оттуда, Скотт, а мы встретим ее в твоем доме на озере.
— Возьми мой вертолет, отец. Я скажу, чтобы его подготовили к вылету.
Повесив трубку, Скотт был уверен, что родители разочарованы в нем. Он, как маленький мальчик, натворил дел, а потом позвонил родителям с просьбой выручить его из глупой, неприятной истории. Как это не вязалось с его образом успешного плейбоя!
В дверь протиснулся Дикон.
— Хайден позвонил мне. У черного входа стоит «мерседес» Кайли, она изъявила желание увезти отсюда Рейн.
— Спасибо, Дикон. Рейн так рассердилась на меня…
— Ничего не говори больше. Я сам поговорю с ней. Хайден отвлек внимание папарацци, и я позабочусь о твоей женщине.
У Скотта замерло сердце. Если бы только она по-прежнему была его женщиной! Но у него было такое чувство, что она никогда не станет разговаривать с ним.
Спустя несколько минут появился Джоэл, а за ним следом пробрался фотограф, чтобы сфотографировать в холле Скотта. Охрана схватила его и вытолкнула в казино.
— Это черт знает что такое, Риверс! Мне надо встретиться с Рейн наедине, потом с тобой. Никуда не уходи.
— Я и не ухожу.
Джоэл оставил Рейн одну, когда объявил о расторжении контракта. Он не стал прибегать к юридическим санкциям, потому что, как он сам сказал, сердечные дела не регулируются юридическими обязательствами. Его слова стучали в мозгу Рейн, пока она ехала к дому Скотта в машине Кайли Прескотт. Шелби сидела сзади.
Рейн было спокойно рядом с этими женщинами, но чувство вины не отпускало ее. Они не знали, что она вела собственную игру. Она разыграла Скотта и себя в опасной игре, в которой пострадали их сердца. Теперь она безработная, и обвинять ей, кроме себя, некого.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — в тишине произнесла Кайли.
— Вряд ли, — ответила Рейн. Никто другой не в состоянии понять ее чувства.
— Ты сердишься, тебе больно, ты никак не можешь поверить, что влюбилась в мужчину, который заключил на тебя пари.
Рейн посмотрела на Кайли.
— Ты говоришь так, словно у тебя есть опыт в этом.
— Ты нрава, такой опыт есть. Хайден поспорил с Диконом, что тот не сможет убедить меня выйти за него замуж. Я не знала об этом, пока мы не поженились. — Кайли покачала головой, отгоняя воспоминания. — У Дикона была идея жениться на безупречной женщине.
Рейн внимательно посмотрела на Кайли. Довольно симпатичная и, по всей вероятности, любит своего мужа. Но Кайли была довольно просто одета, носила большие очки — трудно поверить, что она идеальная партия для такого игрока, как Дикон.
— Скотт не искал безупречную женщину. Он хотел доказать, что сможет победить мою холодную неприступность.
— С кем он заключил пари? — спросила с заднего сиденья Шелби. — Я знаю, что Хайден и Дикон получили хороший урок после случая с Кайли. И мне кажется, Макс не стал бы заключать пари на женщину.
— Это Стиви Тайлер.
— Скотту надо было думать головой. Стиви чаще появляется на обложках таблоидов, чем на сцене.
Рейн промолчала. Она не может во всем винить только Скотта, потому что сама знала о пари и могла не допустить развития их отношений. Ей так и следовало сделать, но что-то привлекло ее в Скотте и лишило чувства разума.
— Я знала о пари. И решила отомстить. Обмануть Скотта, влюбить его в себя, чтобы потом бросить.
Кайли оторвала взгляд от дороги, ее лицо освещалось светом ночных фонарей. Рейн в этот момент почувствовала себя дочерью своего отца. Интересно, что он думал о ней, о ее отношении к нему, когда на ее глазах постоянно использовал кого-то в своих целях?
