Скотт опять удивленно поднял бровь.
— А у тебя другие предложения?
Рейн покачала головой. До того как она подслушала разговор Скотта со Стиви, она, может быть, и хотела чего-то, но теперь… Подумай, как его обмануть! Решай!
Легко сказать, но у нее нет никакого плана.
Рейн никогда не умела планировать козни, даже когда участвовала в игре отца. Она всегда была самой честной, и отец говорил, что с такими глазами, как у нее, лгать просто нельзя.
— Нет. Я…
— Послушай, я знаю, тебя что-то раздражает во мне.
— Не в этом дело.
Скотт оказался довольно проницательным, а она никак не может понять, что же он из себя представляет…
— Тогда в чем дело? Ты улыбаешься всем участникам этой игры, кроме меня. Почему, Рейн? — спросил Скотт, и его голос повысился на целую октаву.
Рейн вздрогнула при звуке своего имени. Она постаралась напомнить себе, что Скотт Риверс — опытный актер, что все это ерунда, но палец, щекотавший ее запястье, будил совсем другие ощущения.
Рейн помнила еще одно обещание, которое она дала себе еще в школе. Никаких игроков — никогда!
Большую часть своей жизни Скотт провел на сцене и упорно работал над созданием образа, который был совсем чужд ему. А если честно, он ненавидел этот образ. Иногда Скотт исчезал на время от друзей и глаз публики, потому что просто не мог больше выдерживать общения. Он доходил до такого состояния, когда не мог выносить рядом с собой кого бы то ни было.
Тогда почему же он стоит здесь, рядом с Рейн Монтгомери, которая ясно дала понять, что не желает иметь с ним ничего общего? Причина этого — не пари со Стиви. Просто Скотт хотел Рейн с того самого момента, как увидел ее в офисе Джоэла.
А Рейн просто не замечает его. Может, он мазохист? Да, точно. Демон, находящийся в его брюках, снова принимает решения за него. Он хочет Рейн. Не помогает даже то, что Лас-Вегас — персональная площадка Скотта для развлечений. Он приезжает сюда, когда необходимо выпустить пар. А казино «Химера» заменяет ему здесь родной дом. Заключенное пари ничего не значит для Скотта. Это лишь дополнительный бонус к тому, что должно принадлежать ему.
Больше всего на свете Скотт обожал решать сложные задачи. Особенно в такой соблазнительной обертке, как Рейн. Миниатюрная на вид, эта женщина способна дать решительный отпор. Осветители, работники сцены и зала — все здесь подчинялись ее воле. Недаром среди участников шоу ходила шутка, что ее голос, когда она находится в своей кабинке, звучит прямо как голос Господа с небес. Она строгая и вежливая, но ошибок не прощает и в то же время щедра на похвалу.
Скотт взял Рейн под руку и повел со съемочной площадки через открытую дверь в казино. Для съемок телевизионного шоу они использовали комнату для игр в покер по высоким ставкам, расположенную отдельно от основного казино.
— Куда ты меня ведешь?
— В свое логово.
Рейн рассмеялась.
— Ладно, ты же не серый волк.
— Кто это сказал?
— Не пытайся меня напугать, все равно не сработает.
— Я не пытаюсь пугать тебя, я пытаюсь найти хоть какие-то точки соприкосновения.
Рейн попыталась остановиться, отступив в небольшую нишу в коридоре, чтобы не мешать общему движению.
— Не думаю, что у нас есть общие интересы.
— А я думаю, что есть, — заметил Скотт, встав перед ней и стараясь прикрыть ее от любопытных глаз проходивших мимо людей.
Рейн смотрела на него в упор, и Скотт вдруг увидел, какого красивого темно-синего оттенка у нее глаза. Он никогда не видел их так близко прежде и не ожидал, что они такого цвета. Видя ее темные вьющиеся волосы, он предполагал, что у нее должны быть карие глаза. Что еще она скрывает от него?
— Почему это так важно? Прости, что я не улыбалась тебе, но постараюсь исправиться прямо сейчас.
Скотт почесал затылок.
— Мне хочется больше, чем просто улыбка.
— Я не назначаю свиданий… — Рейн опустила голову и стала разглядывать мыски своих туфель.
Эта женщина отличается от того режиссера шоу, которого он видел в ней на съемочной площадке. Которая из них настоящая Рейн?
— Актерам? Игрокам? Богатым мужчинам? — поинтересовался Скотт, понимая, что она имеет в виду конкретно его. Он уже точно знал, что именно он, Скотт Риверс, заставляет ее нервничать.
— Всем, кого ты перечислил, — ответила Рейн, поднимая на него взгляд.
Скотт посмотрел ей прямо в глаза, теряясь в их синей бездне. Он никогда не признавался в этом вслух, но в ее глазах было что-то такое, что находило отклик в его одинокой душе. Он хотел понять, что это такое.
— Я больше не играю на сцене. И уже очень давно.
Скотт играл с девятимесячного возраста. Было бы большим преувеличением сказать, что он сам сознательно выбрал эту профессию. Он научился играть точно так же, как научился ходить и говорить. Иногда его брали сомнения: а знает ли он, как жить по-настоящему?
— Как насчет азартных игр? Ты же не можешь отрицать это. Тебе платят, чтобы ты играл.
— Разве это азартная игра? Я играю здесь ради благотворительности и пытаюсь одурачить других участников.
— И всегда делаешь это. Я имею в виду — одурачиваешь.
— Для меня очень важно выигрывать. Проигрыш затягивает. Уверен, ты знаешь, что это правда.
— Я действительно знаю. Поэтому играю по правилам.
— По каким правилам?
— По моим правилам — жизни без приключений. Конечно, меня влечет к тебе, да и кто бы устоял? Но ты не стоишь такого риска.
— Риска? Дорогая, со мной ты в полной безопасности.
— Не называй меня «дорогая». Ты всех так называешь.
— Хорошо, но не относись ко мне так, словно я — пустое место. Я хочу, чтобы ты дала мне шанс узнать настоящую Рейн.
Она покачала головой.
— У меня нет времени. И мы оба подписали договор: никаких отношений с участниками и командой.
— Расслабься немного, Рейн, воспользуйся шансом. У нас обоих есть свободное время.
Рейн закусила нижнюю губу, и Скотт, проанализировав ситуацию, понял: если он сейчас отступит, она никогда не позволит ему снова остаться с ней наедине. Но может быть…
— Я прошу тебя…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Черт бы его побрал! Это все, что приходило Рейн в голову, пока она стояла и обдумывала его предложение. Ей хотелось принять его. И не только чтобы отомстить, потому что тогда у нее появился бы
