возрасте никакой доброй воли у него еще не было. Юпитер вовсе не винил своих родителей за то, что они заставили его работать. Они-то наверняка радовались, что их артистическому семейству крупно повезло: их чадо так прогремело в шоу-бизнесе. Радовались, пока не погибли в автомобильной катастрофе. Юпитеру тогда только-только исполнилось четыре года. Его мама и папа были профессиональными исполнителями бальных танцев. Они участвовали во всех бальных турнирах штата Калифорния, а в перерывах между исполнением танго и вальса в сверкающих огнями танцевальных залах, где они боролись за денежные призы, подрабатывали в киномассовках. Не было ни одного мюзикла, где на фоне залитых светом рампы студийных декораций не мелькала бы эта элегантная, легко кружащаяся пара…
С главным режиссером одной из таких студий мама и папа даже подружились. Он стал бывать у них дома, и в один знаменательный воскресный вечер они познакомили своего друга-режиссера с маленьким сынишкой, то есть с Юпитером.
— Ну, малыш, ты, когда вырастешь, тоже, наверное, станешь танцором? — спросил режиссер.
— Нет, — твердо сказал Юпитер вполне взрослым басом. — Это вне сферы моих возможностей. Лучше я буду работать мозгами, а не ногами. У меня плоховато с координацией, зато память превосходная.
— Так сколько, говорите, ему годиков? — осторожно переспросил режиссер, глядя на Юпитера с таким видом, с каким какой-нибудь садовод смотрел бы на сказочного единорога, вдруг забредшего на его заросший сорняками газон.
— Через месяц исполнится три.
Больше режиссер ничего по поводу Юпитера не говорил и не спрашивал, но весь вечер был какой-то огорошенный. А уже прощаясь и садясь в машину, вдруг изрек:
— Непосредственный. Очень непосредственный ребенок. В первый раз такого вижу.
Через несколько дней «непосредственного» Юпитера повезли на кинопробу. А через месяц он уже блистал в роли Толстячка в сериале «Маленькие Плутишки» и сразу имел бешеный успех. Не только благодаря легкости, с которой он выполнял любое режиссерское требование, то есть умел по команде тут же рассмеяться или заплакать, в нужном месте шепелявить, сюсюкать и даже икать. Был у него талант, в котором с ним не мог тягаться никто из Плутишек. Он умел с первого же прочтения запомнить кучу страниц с диалогами. В течение целого года, пока он снимался в сериале, он ни разу не забыл ни единой строчки.
Если бы не трагическая смерть его родителей, он скорее всего на долгие годы стал бы «звездным» мальчиком. Но когда тетя Матильда и дядя Джонс надумали Юпа усыновить и увезли с собой в Роки-Бич, то добрая и мудрая его тетушка очень ласково и вдумчиво спросила:
— Ты хочешь и дальше сниматься в «Маленьких Плутишках»?
— Ни за что, — с ходу выпалил Юпитер.
Он готов был многое вытерпеть: вставать в половине шестого и тащиться на студию, сидеть часами в гримерной, где его лицо, шею и даже уши мазюкали оранжевой жидкой пудрой, чтобы добиться более «естественного» цвета лица на пленке. Он был готов бесконечно выжидать, пока установят нужный свет, с удовольствием в это время читая или разгадывая кроссворды. Он даже не очень злился, когда его просили шепелявить, коверкать слова или по-дурацки ковылять. Но он просто не выносил своих партнеров по фильму, почти всех.
В отличие от Юпитера, они, похоже, не понимали, что разрисовывая Толстячка красными «коревыми» пятнами или поливая его из садового шланга, чтобы заставить его признаться, где спрятана шоколадка, они попросту кого-то изображают. До них не доходило, что Плутишки, проделки которых так веселили зрителей, это не настоящие, а выдуманные характеры — маски…
Остальные ребята словно поверили, что такие они на самом деле и есть, какими их сделал режиссер. Они постоянно ходили на голове и отпускали идиотские шуточки, даже когда их не снимали. А поскольку Юпитер был самым младшим и самым маленьким, они продолжали изводить его и за пределами съемочной площадки.
Они подсыпали ему в мороженое перец во время ленча. Они подкладывали ему на стул кнопки, когда его усаживали за гримерный столик. Они срезали все пуговицы с фермерского комбинезончика, в котором он снимался.
Но самое ужасное, что они называли его Толстячком. Все время. В их тупых головах не укладывалось, что никакой он не Толстячок, это всего лишь его киношный образ. На самом же деле он Юпитер Джонс.
И когда тетя Матильда спросила его, хочет ли он дальше сниматься, он, ни секунды не колеблясь, сказал «нет». У него было такое ощущение, что его невероятно давно заперли в клетке со стаей шкодливых гримасничающих мартышек и тетя Матильда наконец-то собралась выпустить его на волю.
Как только кончился годовой контракт, Юпитер бежал от Плутишек, и очень скоро без его участия сериал захирел и заглох.
Юп жил с тетей Матильдой и дядей Джонсом рядом с их складом подержанных вещей. В школе он познакомился с Питом Креншоу и с Бобом Эндрюсом, они здорово подружились и очень скоро образовали фирму, которую назвали «Три сыщика». Им, только еще начинающим детективам, удалось вполне профессионально справиться с труднейшими расследованиями самых разных преступлений. Юп изо всех сил старался не вспоминать о том, что был когда-то Толстячком, и не один год это ему вполне удавалось.
А потом произошло нечто ужасное. Естественно, с точки зрения Юпитера. Студия, снявшая когда-то сериал «Маленькие Плутишки», продала его для повторного показа нескольким телевизионным каналам.
Узнал об этом Юпитер только тогда, когда один школьный приятель попросил у него автограф. Произошло это почти сразу после того, как о сыщицких подвигах Юпитера написали в местной газете: Первый сыщик очень помог полиции раскрыть банду похитителей жемчуга.
— Нет, ты подпишись настоящим именем, — брякнул ничего не подозревавший о драмах Юпитера приятель и вырвал листок с гордой подписью. — Подпишись тем именем, которое сделало тебя кинозвездой: Толстячок.
Три недели длился этот кошмар. Казалось, всем, кто учился в школе Юпитера, решительно нечего было обсуждать, кроме очередной серии «Маленьких Плутишек». Толпы мальчишек и девчонок, которых он знать не знал, поджидали его в школьном дворе, восхищались тем, каким он был потешным, ну просто душкой, и приставали к нему, требуя, чтобы он изобразил, как замечательно Толстячок хихикал, коверкал слова и шепелявил.
— Ну скажи «ой, плосу, не нада-а…» — изводили его все от мала до велика. Жизнь Юпитера превратилась в настоящий кошмар.
Потом наступили летние каникулы и стало чуть полегче. Теперь он мог скрываться от поклонников в секретной штаб-квартире, которую Три сыщика устроили во дворе склада. Штаб-квартира была оборудована в домике на колесах, тщательно скрытом от посторонних глаз грудами старья. Недавно в их трейлере появился и маленький телевизор, и Юпитеру оставалось молча проклинать этот ящик, который отравлял ему всю радость каникул. Пит и Боб старались не пропускать ни одной серии. Юпитер видел, что его друзьям дурацкий старый сериал про Плутишек действительно нравится.
Вот и сейчас они, поминутно трясясь от хохота, наблюдали, как тот тощий стриженный наголо парень, именуемый в фильме Балбесом, покончив с раскраской лица своей жертвы, пытался стянуть с Толстячка рубашку, чтобы изобразить сыпь и на его груди. Тут дверь кухни резко отворилась, и в кадре возникла черноволосая девочка лет девяти. Это была Милашка Пегги, по сценарию — преданная и бесстрашная защитница Толстячка.
— Сейчас же его отпусти, — приказала она Балбесу.
— Оцень плосу, не нада-а… — снова заныл карапуз.
Балбес, само собой, никого не желал слушать, а чтобы Пегги не мешала, попытался запихнуть ее в кухонный шкаф и запереть. Негритосик с торчащими, как иголки дикобраза, волосами — Лепешка — бросился к ней на помощь. Через минуту на кухне началась настоящая потасовка, все Плутишки увлеченно друг друга колошматили. Кому-то из них подвернулся под руку стоявший на полке слоеный торт, который, естественно, тут же был брошен в Пегги… А попал, разумеется, в круглую физиономию все того же несчастного Толстячка.
— Уф, — булькая, отдувался карапуз, выковыривая из ноздрей пышный крем и засовывая его в рот, —
