небрежном отношении к своим обязанностям, решил ехать вместе с ним на облучке, чтобы приглядывать за ним.
Кэролайн и Черити сидели в экипаже друг против друга. После того как Черити всласть наговорилась, воцарилось глубокое молчание.
Черити никогда раньше не была такой встревоженной. Кэролайн понимала, что оживленная болтовня была необходима ее сестре, чтобы отвлечься от всего пережитого ею. Сама она пока не спешила делиться с сестрой собственными мыслями. И отнюдь не из-за гордости, просто она знала, что кузина готова поделиться любой тайной с первым встречным. Ее мать говаривала, что Черити разносит новости куда быстрее, чем бостонский «Джорнэл».
Кэролайн являла собой полную противоположность Черити: заслужив репутацию скромной, молчаливой натуры и давно смирившись с тем, что она не создана для того, чтобы поверять другим секреты, Кэролайн предпочитала оберегать свои тайны.
– Я бы предпочла, чтобы мы заранее придумали какой-нибудь план, в соответствии с которым начали бы действовать, прибыв наконец в Англию, – снова заговорила Черити. Она нервно комкала в руках перчатки. – Я так рассчитываю на твой совет, что делать дальше.
– Черити, мы с тобой снова и снова говорим об одном и том же. Я знаю, что все складывается не так, как ты себе представляла, но постарайся перестать беспокоиться. А то ты только постареешь и покроешься морщинами раньше времени. – Голос Кэролайн был исполнен сочувствия, но тверд. – Ты же знаешь, что я тебе помогу. Но ты должна мне пообещать, что будешь осторожна.
– Ну да, осторожность, в этом все дело. Если бы у меня была хотя бы часть твоей уверенности, Линни, – ответила Черити, назвав сестру ее детским прозвищем. – Ты всегда так спокойна, всегда держишь себя в руках.
Черити снова испустила долгий вздох, вызвав у своей сестры только улыбку. Она всегда была склонна к театральным эффектам.
– А если окажется, что он женат?
Кэролайн сочла за лучшее не отвечать. Она вряд ли сможет скрыть свое раздражение, а это вызовет у Черити новый поток слез. После долгого и небезопасного путешествия Кэролайн совсем не хотелось утешать сестру.
Мужчины! Все они одинаковы! Разумеется, за исключением ее милых двоюродных братьев. Но почему прелестная Черити отдала свое сердце англичанину, это оставалось загадкой для Кэролайн. В самом Бостоне вокруг Черити всегда крутилось множество молодых людей, добивающихся ее внимания, но сестра почему- то выбрала мужчину издалека. Этот англичанин, Пол Бличли, был в Бостоне, когда они с Черити случайно встретились, и Черити была убеждена в том, что она влюбилась в него с первого взгляда. Из всей этой ерунды Кэролайн верила только тому, что первый взгляд здесь в самом деле сыграл роковую роль. Черити была без очков, когда она налетела на Пола Бличли, поворачивая с Каштановой улицы на городскую площадь.
Их роман длился шесть недель и был весьма бурным. Черити поклялась Бличли в любви и сообщила Кэролайн по секрету, что Бличли сделал то же самое. Она была уверена в серьезности намерений англичанина и верила в его любовь даже тогда, когда он неожиданно исчез.
Черити была невероятно наивна. Но Кэролайн было не так-то просто провести. Ни она, ни кто другой из членов их семьи никогда не видели этого молодого человека. Каждый раз, когда его приглашали отобедать у них дома, у Пола Бличли в самый последний момент неожиданно возникали спешные дела.
Подозрения Кэролайн, что англичанин хладнокровно играет чувствами ее сестры, усилилось, когда она начала потихоньку наводить о нем справки. Черити как-то сказала, что Бличли приехал в Бостон навестить своих родных, но в их небольшом городе, где все про всех знали, о нем никто ничего не слышал.
Исчезновение Бличли совпало по времени со страшным взрывом, прогремевшим ночью в гавани Бостона. В результате этого взрыва затонули три английских корабля и две американские шхуны. Не имея доказательств, Кэролайн не высказывала вслух своих подозрений, но в душе была совершенно убеждена в том, что Пол Бличли каким-то образом был причастен к этой истории.
Вся семья вздохнула спокойнее, когда Бличли исчез. Родственники решили, что он вернулся в Англию, а Черити в скором времени благополучно забудет о своем увлечении. Но они обманулись в своих надеждах. Черити обезумела от горя, когда поняла, что Бличли бросил ее. Она не находила себе места от горя, и даже Кэролайн согласилась с тем, что необходимо выяснить, что же в конце концов произошло.
– Мне так стыдно себя, – произнесла Черити, нарушив мысли Кэролайн. – Ты ни слова не сказала о том, что тебя тревожит, а я только и говорю о своем.
– Но меня ничто не беспокоит, – возразила Кэролайн.
Черити недоверчиво покачала головой.
– Ты четырнадцать лет не видела своего отца, и тебя ничто не беспокоит? Не пытайся провести меня, Кэролайн. Ты места себе не должна находить! Твой отец перевернул всю твою жизнь, а ты ведешь себя так, будто все это не имеет никакого значения.
– Черити, но я же ничего не могу тут изменить, – произнесла Кэролайн, не в силах скрыть раздражение.
– С тех пор, как пришло это письмо, ты скрываешь свои чувства под маской равнодушия. Я же знаю, что ты сходишь с ума от волнения! Я так зла на твоего отца. Ведь ты моя сестра, член нашей семьи, а не дочь человека, которого даже не помнишь.
Кэролайн молча кивнула головой, вспоминая горестную сцену, разыгравшуюся в их бостонском доме, когда она и Черити вернулись с утренней прогулки верхом. Остальные члены семьи уже ожидали сестер, и лица у всех были сумрачными.
При виде девушек мать Черити расплакалась и стала невнятно бормотать, всхлипывая, что Кэролайн в той же мере ее дочь, как и Черити. Ведь она растила ее с четырех лет, разве не так? И все это время Кэролайн называла ее своей мамой. Отец Черити, изо всех сил стараясь держать себя в руках, сообщил Кэролайн, что она должна вернуться в Англию.
– Ты думаешь, что он и в самом деле приехал бы за тобой, как грозился в своем письме? – спросила Черити.
– Да, – вздохнув, ответила Кэролайн и продолжала:
– Мы все же слишком далеко зашли. Мой отец, должно быть, решил, что я слабая и болезненная. Ты ведь знаешь, что каждый раз, когда он затевал в письмах разговор о моем возвращении, твоя мама писала ему про какую-нибудь новую болезнь, которую я подхватила. Мне кажется, она не додумалась только до чумы, да и то потому, что хватало других хворей.
– Но он очень долго даже не вспоминал о тебе. И отдал тебя нам.
– И все же он с самого начала предупредил, что это только временно, – заметила Кэролайн. – Я не понимаю, что же тогда случилось, но, похоже, что после смерти моей матери отец просто не мог уделять мне достаточно времени, и он…
– Но он все же граф, – прервала ее Черити. – И вполне мог нанять кого-то, кто бы приглядывал за тобой. Почему же он хочет, чтобы ты вернулась именно сейчас, когда прошло столько лет? Все это не имеет никакого смысла.
– Совсем скоро я все узнаю, – тихо произнесла Кэролайн.
– Кэролайн, а ты помнишь что-нибудь из своего раннего детства? Самое раннее мое воспоминание – как я шестилетней свалилась с чердака у Брюстеров.
– Нет, я помню себя только с Бостона, – ответила Кэролайн.
Она непроизвольно сжалась и почувствовала, что не в силах продолжать этот разговор.
– И все же я не понимаю, почему ты не испытываешь ненависти к этому человеку. Не смотри так на меня. Я знаю, что ненависть – дурное чувство, но твой папа, совершенно очевидно, был равнодушен к тебе, и вот через четырнадцать лет вдруг требует тебя к себе. А о твоих чувствах он даже не подумал.
– Ты понимаешь, что я хочу сказать. Ты не будешь сидеть сложа руки, а постараешься поступить по- своему.
– Что ж, пока я решила провести со своим отцом целый год. Я просто обязана это сделать. И еще я постараюсь полюбить его. После этого, разумеется, вернусь в Бостон.
– Я должна думать, что у моего отца были причины так поступать, – только и ответила на это
