– Это почему еще ты его не отпускаешь?
– Дэниел еще не выбрал себе имя, – объяснила Тэйлор. – А Каллаган спит на улице, Лукас. И он не причиняет никаких хлопот. Я прекрасно понимаю, почему ты его недолюбливаешь. Он сказал, что долгие годы был занозой у тебя в боку.
– Если он спит во дворе, то почему бы ему не смыться отсюда как-нибудь ночью? – спросил Лукас с явным раздражением в голосе. Но он и сам знал ответ на свой вопрос. Каллаган получал здесь горячую пищу и массу внимания.
– Мама сказала, что все равно выследит его и притащит обратно, если он уйдет до того, как я выберу себе имя, – вставил Дэниел.
– Ну и когда же это произойдет, сынок? – поинтересовался Лукас как можно мягче: не хотелось, чтобы Дэниел подумал, что он сердится на него.
– Скоро, – пообещала Тэйлор. Лукас крепко сжал зубы – как всегда, когда злился. – Он скоро уедет.
– Ужин готов.
Каллаган сообщил эту новость, высунувшись из дверей. Лукас взглянул на Хантера. Приятель быстро отвернулся, но не настолько быстро, чтобы от Лукаса ускользнула его улыбка.
– Пойдем в дом? – спросила Тэйлор.
Он нахмурился, видя ее нетерпение. Она вела себя так, словно с ними ужинал сам президент Соединенных Штатов.
Наконец Лукас дал затащить себя в дом. А когда вошел внутрь и закрыл за собой дверь, то мог поклясться, что слышал за спиной смех Хантера. Весь вечер ему удавалось сдерживаться. Он терпеливо слушал возмутительную историю, которую Каллаган рассказывал его жене и сыну, и перебил рассказчика только под конец.
– Это совсем не так было, – рявкнул он. – Если собираешься рассказывать, то говори, как оно было на самом деле.
Это резкое замечание не остановило Каллагана, и он продолжал рассказывать одну возмутительную историю за другой. Тэйлор никак не могла понять, чем так расстроен ее муж.
А вот Каллаган, похоже, понимал. И, когда начал рассказывать очередную байку с участием черного медведя, Лукас уже знал, к чему этот горец клонит. Он всплеснул руками и выскочил из дома.
Изумленная Тэйлор извинилась и вышла за ним следом. Лукас направлялся к ручью, и она нагнала его на полдороге.
– Он ведь вор, Тэйлор.
Он ответил на ее вопрос, прежде чем она успела его задать.
– Это, наверное, было раньше, когда он был помоложе. Он ничего не украдет у нас.
– Я что угодно могу снести, но, видит Бог, что мое, то и останется моим.
– Как и твой нож. Тот самый, который ты оставил на стоянке в Цинциннати, и потом рассказал мне о нем, чтобы я знала, что ты не отступишься от поисков малышек.
– Да, – согласился он. – Подойдите сюда, миссис Росс.
Она подошла и обняла его. Лукас прижался подбородком к ее макушке.
– Завтра сюда прибудут люди, – начал он. – Их прислал твой дядя.
Потом крепче обнял ее и объяснил, что они с Хантером собираются делать. И пообещал, что заставит этих людей уехать. Не упомянув, правда, что они вооружены.
С этого момента Тэйлор не спускала глаз с близнецов. И погода как будто подыгрывала ей в том, чтобы не выпускать девочек из дома. С утра и почти до самого вечера шел дождь.
Лукас вернулся домой на закате и сказал жене, что эти люди уехали и больше не вернутся.
В следующее воскресенье, когда она отправилась читать мужчинам газету, Фрэнк рассказал ей о происшедшем более подробно:
– Эти двое хорошо знали, кто такие Лукас и Хантер. И не собирались с ними тягаться. Они многое порассказали. Ваш дядя, похоже, обещал им приличное вознаграждение, если бы они вернули ему племянниц.
– У нас с Лукасом теперь есть официальное право на опекунство, – воинственно заявила Тэйлор.
Фрэнк поспешил успокоить ее:
– Мы это знаем. И никто из нас не будет сидеть сложа руки, если окажется, что кто-то еще разыскивает девочек. Не волнуйтесь, Тэйлор.
Ролли послушал их разговор, а потом отвел ее в сторону.
– У меня для вас маленький подарок, – прошептал он. – Я его только что закончил. – Тэйлор была уверена, что это колыбелька.
Через час Ролли вынес свой подарок из дома. Она ужасно благодарна ему, а засмеялась только от радости, заверила Тэйлор гиганта. Затем проводила его в дом и выбрала место для третьей качалки.
Она настаивала на том, чтобы заплатить ему. Но он, в свою очередь, настаивал, что это подарок. Кресла были расставлены полукругом у очага. Однако Ролли не торопился уходить. Девочек уложили спать после обеда, Виктория спорила о чем-то с Хантером, а Лукас повел сына на охоту.
Тэйлор предложила Ролли присесть на минутку. Он устроился в одном из кресел. Она протянула ему прохладительный напиток, но он отказался.
– Вы хотите меня попросить о чем-то? – подсказала она ему.
– Готовлюсь, – пробормотал он.
На то, чтобы сформулировать свою просьбу, у Ролли ушло больше двадцати минут. Они качались взад- вперед в своих креслах, пока она терпеливо ждала, а он волновался.
И вот наконец Ролли собрался с духом и выпалил заготовленные слова. Он хотел научиться читать.
Тэйлор была ошеломлена и приятно удивлена. А Ролли пребывал в ужасном смущении и волновался, как ребенок, что кто-нибудь узнает. А если кто-нибудь подденет его за то, что он, старый дурак, хочет поумнеть на старости лет, то ведь тогда ему придется убить подлеца, правда?
Она заверила его, что никто смеяться не станет, а когда он не поверил, пообещала, что сохранит их тайну. И никому не скажет, даже собственному мужу.
– Дэниелу тоже пора учиться читать, – заметила она. – Я могла бы сесть между вами двумя и…
Но Ролли не желал, чтобы кто-нибудь, даже семилетний ребенок, видел, как он мучается. И предложил, чтобы она занималась с сыном вечером, а с ним днем, когда он закрывает свою мастерскую на обед. Тэйлор согласилась и в свою очередь предложила заниматься между часом и двумя, когда малышки укладываются спать после обеда. В это время ей легче незаметно уйти из дома.
Их первый урок состоялся прямо на следующий день. Тэйлор сказала всем, что собирается размять ноги и пройтись до города, поговорить с Фрэнком. Ей не хотелось лгать, поэтому каждый день она входила в магазин, здоровалась и шла по проходу к задней двери. Через час по дороге домой она снова проходила через магазин. Фрэнк, должно быть, думал, что она спятила. Каждый раз она говорила одно и то же: что идет на короткую прогулку, потому что такая прекрасная погода; а он всегда так смотрел на нее, что Тэйлор понимала: она производит странное впечатление.
Учить Ролли было одно удовольствие, потому что он страстно хотел научиться и был к тому же совсем неглуп. Для Тэйлор эти уроки были и своеобразной возможностью отдохнуть, потому что только в эти минуты за весь день она могла просто присесть.
Ролли высоко ценил усилия, которые она прикладывала, чтобы научить его. А вот Лукас не ценил ничего из того, что она делала. Он, похоже, даже не замечал ее напряженного ежедневного графика. Ее муж все больше отдалялся от нее и уходил в себя. Тэйлор полагала, что он наконец начал понимать, какое бремя на себя взвалил. Она волновалась и беспокоилась и каждое утро, с огромным усилием выбираясь из постели, произносила молитву о терпении.
Каллаган готовился уходить. Он сообщил своим хозяевам, что слышит, как гора зовет его к себе, и что, хотя он и наслаждается гостеприимством Тэйлор, он уже достаточно наговорился и нагостился. Его снова потянуло на одиночество и уединение. Он говорил Дэниелу, что чувствует себя свободным и умиротворенным, когда стоит на вершине горы и смотрит сверху вниз на Божий рай.
Тэйлор сказал, что будет скучать по Каллагану, но понимает, что ему пора уходить. К тому же, подумала она про себя, он очень действует Лукасу на нервы. В самом деле, Лукасу были просто ненавистны истории,
