– Сесил отхлестал бы меня по щекам, если бы я унизился до их уровня. А раз я хочу быть на него похожим, мне следует избегать грубого поведения. Дворецкий должен всегда сохранять собственное достоинство, миледи.
– На прошлой неделе я отправила Сесилу записку, но еще не получила ответа. Я уже начала волноваться.
– Не надо волноваться о Сесиле. Он хоть и стар, но крепок, как дубленая кожа. Он забыл о своей болезни и пришел проститься с леди Эстер. Ваша бабушка уже назначила ему пенсию. Вы знали об этом? Она обеспечила его наилучшим образом, леди Тэйлор, он не будет ни в чем нуждаться до конца своих дней.
– Почти тридцать лет он был преданным дворецким у Мадам, – напомнила Тэйлор. – Он заслужил большую пенсию. А ты, Том? Что ты собираешься делать? Не думаю, что дядя Малькольм позволит тебе здесь остаться.
– Ваша бабушка и об этом подумала. Она хочет, чтобы я присматривал за ее братом Эндрю. Мне придется переехать в Северную Шотландию, но это не имеет значения. Я хоть на край света готов поехать ради леди Эстер. Она к тому же отвела мне надел земли и назначила ежемесячное пособие… Впрочем, могу поспорить, что вы были в курсе этого. Это ведь ваша идея. Вы всегда заботились о Томе, это уж точно, хотя я и постарше вас.
Тэйлор улыбнулась. Это и в самом деле была ее идея, но она не сомневалась, что Мадам и сама пришла бы к этой мысли, если бы не была так поглощена другими проблемами.
– Неужели старше, Том? – спросила она, поддразнивая его. – Ну, может, всего на каких-нибудь два года.
– А все же старше, – возразил он. – Ну-ка, позвольте вашу шаль. Хорошо, что вы в белом – ведь именно так хотелось вашей бабушке. Прелестное платье, и если простите мне мою дерзость, то позволю себе заметить, что сегодня вы и выглядите намного лучше, чем в прошлый раз.
Томас сразу пожалел, что прибавил этот комплимент, так как не хотел напоминать ей об обстоятельствах их последней встречи. Разумеется, Тэйлор и сама не могла бы забыть того, что произошло тогда, однако было не по-джентльменски напоминать ей об этом унижении.
Но она и в самом деле выглядела много лучше, чем в тот страшный день полтора месяца назад, когда бабушка позвала ее в гостиную и сообщила новость о ее женихе. Томас тогда стоял в комнате, прижавшись спиной к двери, как часовой, чтобы никто не посмел войти и помешать их разговору. Он видел, что происходило с Тэйлор. Надо отдать ей должное – она не зарыдала и не потеряла самообладания. Такое поведение было бы недостойно леди. Она сохраняла сдержанность, но было очевидно, что душевная рана, нанесенная ей, глубока. Рука ее, поправлявшая волосы, дрожала, а лицо побелело, как только что выпавший снег. Наконец бабушка закончила читать грязное письмо, которое она получила, и голубые глаза Тэйлор, такие светлые, обворожительные голубые глаза, сразу стали совершенно безжизненными, как и ее голос, когда она произнесла:
– Спасибо, что сообщили мне, Мадам. Я знаю, вам нелегко было это сделать.
– Думаю, тебе лучше на время уехать из Лондона, Тэйлор, пока весь этот шум не уляжется. Дядя Эндрю будет рад принять тебя у себя.
– Как пожелаете, Мадам.
Тэйлор извинилась и быстро вышла. Она поднялась к себе в спальню, помогла прислуге собрать вещи и меньше чем через час отправилась в бабушкино имение в Шотландии.
В отсутствие внучки леди Эстер не теряла времени: она встречалась и беседовала со своими поверенными.
– Ваша бабушка будет счастлива видеть вас, леди Тэйлор, – объявил Томас. – С тех пор как она получила на днях это загадочное письмо, она пребывает в весьма дурном расположении духа. И я полагаю, рассчитывает, что вы подскажете, что можно предпринять.
Голос его звучал озабоченно. Заметив визитные карточки, которые Тэйлор все еще машинально сжимала в руке, он мягко отобрал их, выбросил в корзину и проследовал за девушкой через вестибюль к лестнице, ведущей наверх.
– Как она, Томас? Ей не стало лучше?
Слуга нежно похлопал Тэйлор по руке. Он видел, что ей страшно. Ему очень хотелось солгать, но он не смел. Она заслуживала правды.
– Ей хуже, миледи, и на этот раз никакого облегчения ждать не приходится. Вам надо проститься с ней сейчас. Она больше всего обеспокоена тем, чтобы уладить все дела. И мы не можем больше волновать ее, правда?
Тэйлор кивнула:
– Разумеется.
К глазам ее подступили слезы, и она постаралась усилием воли сдержать их. Бабушка расстроится, если заметит, что она плачет, да и слезами не исправишь того, что уже происходит.
– Вы ведь помните о тех великих замыслах, что имеются у вашей бабушки в отношении вас, леди Тэйлор? Вы не передумали? Если бы она решила, что вынуждает вас… – Томас не закончил фразу.
Тэйлор с усилием улыбнулась:
– Я не передумала. Уж ты-то прекрасно должен знать, что я готова на все, лишь бы угодить бабушке. Перед смертью она хочет развязать все узелки, и раз я ее последний неразвязанный узелок, значит, я просто обязана помочь ей. И от этого мне не уйти, Томас.
Из гостиной раздался хохот. Это буквально потрясло Тэйлор. Она повернулась на шум, увидела двух одетых в черное мужчин, которые праздно сидели в дальнем углу вестибюля недалеко от лестницы, заметила у обоих в руках бокалы с шампанским и вдруг поняла, что в доме полно гостей.
– Что все эти люди делают здесь?
– Они готовятся праздновать с вашим дядей и вашей кузиной Джейн, – сказал Томас. И, увидев, в какую ярость все это привело Тэйлор, поспешно добавил:
– Ваш дядя пригласил нескольких друзей…
Тэйлор не дала ему закончить:
– У этого негодяя нет ни капли совести!
– Мне тоже так кажется, миледи. Такое впечатление, что ваш отец – Господи, упокой его душу – унаследовал одни только хорошие черты, в то время как Малькольм и его чадо… – Томас замолчал на мгновение и устало вздохнул. Заметив, что Тэйлор собирается открыть двери в гостиную, он сделал предостерегающий жест. – Малькольм и Джейн оба там, миледи. Если они увидят вас, скандала не миновать. Я понимаю, что вам хочется сейчас выставить всех вон, но на это нет времени. Бабушка ждет вас.
Тэйлор понимала, что он прав. Бабушка на первом месте. Она поспешила назад через прихожую, взяла Томаса под руку и стала подниматься по лестнице. Когда они оказались на площадке, Тэйлор вновь обратилась к слуге:
– Что говорит врач о состоянии здоровья Мадам? Неужели она снова нас всех не удивит? Ей ведь может стать лучше, правда?
Томас отрицательно покачал головой:
– Сэр Эллиотт полагает, что теперь это только вопрос времени. Сердце леди Эстер просто-напросто износилось. Именно Эллиотт и уведомил об этом вашего дядю Малькольма, вот потому все и собрались сегодня здесь. Когда ваша бабушка узнала об этом, она была вне себя, и я думаю, у Эллиотта до сих пор звенит в ушах от взбучки, которую она ему учинила. Даже удивительно, что его собственное сердце не остановилось прямо там.
Тэйлор улыбнулась, представив себе, как бабушка отчитывает огромного, толстого Эллиотта.
– Мадам – потрясающая женщина, правда?
– Это уж точно, – подтвердил Томас. – Она может заставить даже взрослого мужчину дрожать от ужаса. Мне самому приходилось не раз напоминать себе, что я ее не боюсь.
– Да никогда ты не боялся ее, – усмехнулась Тэйлор.
Лицо Томаса расплылось в улыбке.
– Вы сами не позволили бы мне бояться. Помните? Вы же мне рассказывали, как бушевала Мадам, когда
