попятился.
– Я бы не отказалась от бокала пунша, дядюшка Дэнфорд, – сказала Сара. – Было бы неплохо, если бы вы его принесли для меня.
Дэнфорд пожал плечами. Сара вздохнула.
– Я полагаю, что могла бы попросить об этом кого-нибудь из Уинчестеров.
– Только сначала они на тебя плюнут, – заявил Дэнфорд. – Tы ведь теперь относишься к нам, правда?
Она кивнула, и Дэнфорд заулыбался.
– Буду рад принести тебе выпить.
Сара видела, как дядюшка протискивается сквозь толпу. Возле слуги, разливавшего розовый пунш, стояла очередь. Дэнфорд раскидал гостей в стороны.
– На твоем месте я не стал бы пить этот пунш, – сквозь зубы процедил Кейн после того, как Дэнфорд поднял огромную чашу для пунша и сделал несколько больших глотков. Потом он снова поставил чашу на стол, взял кубок, окунул его в розовую жидкость и через весь зал отправился в обратный путь.
Тыльной стороной ладони он вытер бороду и протянул кубок Саре.
Кейн заметил, что у чаши с пуншем очереди больше не было. Он протянул руку и проворно перехватил у Дэнфорда бокал, чтобы тот случайно не выплеснул розовую жидкость на Сару.
– Скажи Натану, что я хочу переговорить с ним, – еще раз предупредил Сару Дэнфорд. Для пущей важности он нахмурился, повернулся спиной и побрел в дальний конец зала, где стояли остальные родственники.
Сара заметила, что гости расступились, образуя для него широкий проход. И тут она обнаружила, что он очень похож на Натана.
– Маркиз Сент-Джеймс.
Прозвучавшее представление привлекло внимание всех. Сара круто повернулась, чтобы увидеть мужа. Сердце ее бешено колотилось. Она никогда не видела его в официальном костюме, а зрелище это было довольно впечатляющее. Волосы его на шее были перехвачены лентой. Одетый во все черное с ног до головы, он выглядел как могущественный король. От его лица и фигуры веяло такой надменностью, что у Сары подкосились ноги.
Непроизвольно она направилась в его сторону.
Натану было совсем не трудно найти свою жену в толпе. Как только было произнесено его имя, все гости рассредоточились по углам. В центре танцевальной залы осталась стоять одна Сара.
На его взгляд, она была просто великолепна. Она была такой изящной, такой совершенной… и такой чертовски обнаженной.
Натан спустился по лестнице к своей жене, по дороге снимая свою куртку.
Как только он оказался внизу, Уинчестеры подались вперед. Мужчины семейства Сент-Джеймс ответили тем же.
Кейн подтолкнул Джейд.
– Пойди сядь, – прошептал он. – Здесь может возникнуть заварушка, и я хочу, чтобы ты была подальше.
Джейд кивнула. Она не хотела, чтобы хоть что-нибудь могло отвлечь мысли Кейна от брата. Тут она заметила, что по ступенькам вниз спускается Колин. По тому, как была вздута его куртка, она поняла, что он на всякий случай вооружился.
Куртку Натан уже сиял, но когда приблизился к Саре, то уже не мог вспомнить, для чего он это сделал.
– Сара!
– Да, Натан.
Она ждала, что он скажет еще что-нибудь.
Казалось, что ему было достаточно стоять вот так и смотреть на нее.
В ее взгляде светилась нескрываемая любовь, на губах была нежная улыбка.
«Боже милостивый, – думал он, – я ее недостоин, и все же она любит меня».
От волнения у него выступил холодный пот, и он уже протянул руку, чтобы достать носовой платок, который сунул ему в карман Колин, но только тут вспомнил, что куртка была в его руках, он зачем-то снял ее. Он попытался надеть ее, но поскольку оторвать взгляда от своей красавицы жены не мог, то запутался в рукавах. В конце концов, ему удалось нацепить куртку.
Сара шагнула к нему и поправила воротник, потом опять отошла.
Он все еще не мог произнести ни слова. «Боже, – говорил он себе, – все должно быть хорошо, она это заслужила. Нет, не так, все должно быть превосходно, а не просто хорошо, – снова подумал он. – Я отведу ее в библиотеку, мы подпишем бумаги, и тогда я…»
– Я люблю тебя, Сара. – Голос его прозвучал так вяло, словно он только что отведал ее супа.
Но она заставила его повторить. Глаза ее наполнились слезами, и он понял, что и в первый раз она его расслышала.
– Я не должен был говорить это – во всяком случае, сейчас, – пробормотал он. – Я люблю тебя.
Выражение его лица не изменилось, но он выглядел так, словно ему сейчас станет плохо. Ей стало жалко его.
– Я знаю, что ты любишь меня, Натан. Много же времени мне понадобилось, чтобы понять это. Почти столько же, сколько тебе, чтобы наконец прийти за мной. Но теперь я знаю, что ты тоже давно любишь меня, правда?
Было видно, что у него полегчало на душе.
– Но почему ты не сказала мне о том, что ты это знаешь? – шепотом спросил он. – Черт возьми, Сара, для меня это был сущий ад.
Глаза ее от удивления расширились, а лицо порозовело.
– Для тебя это был ад? Но ведь это ты отказывал мне в доверии. Это ты скрывал от меня, что у тебя на сердце. А я все время твердила тебе об этом, Натан.
Он покачал головой, и на его губах появилась беззащитная улыбка.
– Нет, Сара, не всегда. Ты говорила об этом только раз в день. А иногда почему-то ждала вечера. Я уже начинал нервничать.
Она подошла к нему поближе.
– Ты каждый день ждал, когда я скажу, что люблю тебя?
По выражению ее лица он мог догадаться, как приятно ей было это признание.
– Ты выйдешь за меня замуж? – страстным шепотом спросил он и наклонился, касаясь своим лбом ее лица. – Если хочешь, Сара, я встану перед тобой на одно колено, хотя мне это и не нравится, – прибавил он в порыве честности. – Но я сделаю это. Прошу тебя выйти за меня замуж.
Ей никогда не доводилось видеть своего мужа таким разговорчивым. Было очевидно, что раскрывать перед ней свое сердце было для него мучительно трудно. Но это только увеличивало ее чувство к нему.
– Натан, мы уже обвенчаны, ты разве не помнишь?
Окружавшие их люди были просто очарованы. Мужчина и женщина, с такой любовью смотревшие друг другу в глаза, были действительно романтическим зрелищем. Женщины носовыми платками своих мужей уже начинали промокать уголки глаз.
Но для Натана гостей не существовало. Он отчаянно пытался привести свой план в исполнение, чтобы как можно быстрее увезти Сару домой.
– Нам нужно спуститься в библиотеку, – объявил он. – Я хочу, чтобы ты поставила подпись под бумагой, разрывающей контракт.
– Хорошо, Натан, – ответила она.
Ее готовность совсем не удивила его. Она всегда беспрекословно доверяла ему. Ее доверие покорило его.
– Бог мой, Сара, я так люблю тебя… мне больно. Она серьезно кивнула.
– Я вижу, что тебе больно, – прошептала она. – У тебя кружится голова?
Он отрицательно покачал головой.
– Как только ты поставишь свою подпись, я тоже его подпишу, – констатировал он.
