было никудышное. — Джилли опустила взгляд, помолчала и робко произнесла: — Милый, я должна тебе кое в чем признаться… обещай, что не рассердишься, хотя бы до тех пор, пока не выслушаешь до конца!
— Ты знаешь, что я не могу на тебя сердиться. Конечно, обещаю!
— Помнишь, ты дал мне денег, чтобы расплатиться с долгами?
— Те тридцать тысяч?
— Нуда…
Это прозвучало тихо, как дуновение ветерка. Рука Джилли скользнула под покровы и начала поглаживать Монка.
— Большая часть пошла на задаток адвокату.
— А что, тебе нужен адвокат?
— Не мне, а Дейлу. Я всегда чувствовала вину за то, что он в тюрьме, и сейчас, когда забрезжила надежда на избавление, просто не могу остаться в стороне. Адвокат, о котором идет речь, поднял вещественные доказательства и наткнулся на счет от кардиолога из Саванны. На суде ни о каком кардиологе и речи не шло, поэтому он сразу отправился по адресу. По словам доктора, состояние матери было критическим, и она могла умереть в любой момент, от любого потрясения. Более того, он утверждал, что уведомил об этом прокурора и что тот сознательно утаил эту информацию от защитника.
Внезапно Монку показалось, что земля под ним колеблется. Только многолетняя выдержка позволила ему сохранить спокойствие.
— Продолжай!
— Шансы Дейла теперь несравненно более велики. Дело будет пересмотрено в самом скором времени. Узнав, что его обвели вокруг пальца, судья пришел в ярость. Такое никому не по душе, а эти двое к тому же не слишком ладят. Можно сказать, это была последняя капля. Адвокат говорит, что судья отложил ради пересмотра какое-то срочное дело. Нужно сделать так, чтобы Кэрри и Эвери не явились на слушание, и тогда Дейл точно выйдет на свободу.
— А прошение о досрочном освобождении? Что с ним?
— Ничего. Дело будет пересмотрено раньше. Если Дейл останется в тюрьме, бриллиантов мне не видать. После всего, что пришлось пережить, разве я не заслуживаю небольшого вознаграждения? Это и мои бриллианты… наши, Монк! Все мое принадлежит тебе! Но быть может, ты считаешь меня алчной?
— Нисколько. У меня совсем другое на уме, Джилли. Будь честна со мной до конца! Тебя все еще тянет к Дейлу?
— Как ты можешь говорить такое?! Меня никогда не тянуло к нему! Я его ненавидела всем сердцем и могу тебе это доказать!
— Доказать? — воскликнул Монк, заинтригованный лукавой улыбкой, от которой его сердце неизменно сладко сжималось.
— Разумеется! Только мы получим камни, я прикончу Дейла. А ты, если хочешь, можешь наблюдать.
И Монк снова обрел почву под ногами. Мимолетные подозрения рассеялись.
— Я люблю тебя, и только тебя, всем сердцем и всей душой! — прошептала Джилли, покрывая его лицо и грудь поцелуями. — Ради тебя я не поколебалась бы и умереть! Но любишь ли ты меня так же сильно? Чем ты можешь Доказать свою любовь?
— Чем?
Монк призадумался. Романтика была чужда его сердцу
— Хочешь, пройду ради тебя сквозь огонь? Босиком по горячим угольям? Все, чего только пожелаешь, любовь моя!
— Все? — Джилли прильнула к нему и обвила его шею руками. — Тогда сделай так, чтобы Кэрри и Эвери не было на пересмотре дела. Когда Дейл подал прошение о досрочном освобождении, их показания закрыли ему путь к свободе.
— Ты хочешь, чтобы я как-то воспрепятствовал их появлению? — уточнил Монк. — Увез и скрыл на все время суда?
— Но, дорогой мой, этого мало! — промурлыкала Джилли. — Скрыть на время — это значит потом отпустить. А я хочу, чтобы они никогда уже не могли навредить мне. Ты должен их убить!
Глава 7
Кэрри проснулась в холодном поту. Кошмар был настолько реален, что от него трудно было опомниться. Дрожа, как испуганный ребенок, она плотнее закуталась в одеяло и ждала, пока сердце перестанет трепетать у самого горла. Грудь болезненно стеснилась, словно перед сердечным приступом. Кэрри прижала к ней руку и несколько минут дышала размеренно и глубоко.
Каким живым, каким реальным был сон! И почему, Бога ради, он вдруг приснился? Ведь она годами не вспоминала о Джилли. Невозможно, чтобы сестра дотянулась до нее даже с того света!
Должно быть, виной всему усталость. Она переутомилась на работе, да еще дорога…
Кэрри ухватилась за эту мысль, как утопающий за соломинку. Чем сильнее человек измотан, тем беспомощнее он перед капризами подсознания, а разве она не работала по семьдесят, восемьдесят часов в неделю два последних месяца? Хотелось крепче встать на ноги, глубже копнуть из вожделенных недр. Но теперь, когда все контракты подписаны и отправлены, можно наконец снизить губительный темп. Правда, налицо и последствия — перегруженный мозг слегка съехал с катушек.
Кэрри повернулась в постели и невольно зажмурилась, когда в глаза ударил ослепительный солнечный свет — шторы так и остались незадернутыми. «Что советует система йогов? Набрать полные легкие воздуха с праной, усвоить прану и выдохнуть воздух. Ну, это легко. Затем отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на последовательном расслаблении каждой мышцы. Это мы тоже проходили. Начнем с ног. Так, пальцы… икры… и так далее. Расслабляйся же, черт возьми!»
Система йогов, увы, оказалась бессильной. Страх притаился поблизости и ждал, когда можно будет взять ее за горло. Бога ради, нельзя же так распускаться из-за простого кошмара! Ну, реальный, что с того? Не настолько реальный, чтобы выплеснуться в жизнь!
Кэрри пожалела, что валиум не был больше легко доступен. Ей бы сейчас не помешала пара таблеток. К счастью, организм начал успокаиваться сам по себе, вопреки сознанию: сердце билось ровнее и больше не пыталось вырваться из груди, как монстр в известном фильме.
Нужно принять душ, решила Кэрри. Это сразу взбодрит. Она отбросила покрывало и села в постели. Интересно, сколько времени? Солнце в горах много ярче, чем в Л.А. Оно и понятно, ведь в горах нет смога.
Душ и потом большая чашка крепкого кофе. Надо вызвать горничную. Кофеин — вот лучший стимулятор. В голове сразу прояснится, и глупые мысли исчезнут без следа.
Кэрри уже перебрасывала ноги через край кровати, когда в глаза ей бросилось такое, отчего кровь заледенела в жилах. На столике остриями к ней лежали и угрожающе поблескивали ножницы. Вопль ужаса застрял у Кэрри в горле. Она смотрела, каждую секунду ожидая, что этот чудовищный плод ее воображения исчезнет. Но ножницы не исчезали.
Сердце возобновило испуганные скачки. Мелькнула мысль: а ведь от страха тоже умирают! Что за идиотские шутки? Нет, не шутки. Чтобы так пошутить, нужно знать о ней все.
«Приди в себя! Думай! Соображай!» Для начала надо понять, реальны ножницы или только мерещатся.
Кэрри потянулась, искренне надеясь, что коснется только прохладного дерева. Но пальцы легли на холодную сталь, и она их отдернула — судорожно, с жалобным звуком.
Нет, это не галлюцинация! Значит, должно быть какое-то рациональное объяснение. Возможно, тут они и лежали, а она просто не обратила внимания, занятая неприятными ощущениями. Но подсознание отметило, что они есть, и подало сигнал в виде кошмара.
Логично? Вполне.
Внезапно Кэрри увидела на столе рядом с ножницами желтый конверт, из тех, в которых рассылаются приглашения. Он был прислонен к ножке лампы, так что можно было видеть ее имя, написанное изящным бисерным почерком.
Вчера конверта на столике не было — это совершенно точно.
