— И чтобы пахло сиренью?
— Угу.
— И чтобы где-то рядом журчала вода?
— Угу.
Джон Пол коснулся ее лба поцелуем.
— Милая, я не могу сотворить для тебя сирень и качели, но воду обеспечу. Целый океан воды.
Двадцать минут спустя Эвери шла с ним рядом по песчаному берегу, рука в руке. Они были босиком, а Ной сидел в отдалении на травянистом пригорке, словно почетный страж их обуви.
Постепенно небо затянули тучи, солнечный свет померк. Вода мирно поплескивала в отлогий берег, почти совсем пустынный, так что стесняться было некого, и Эвери уселась на сухой песок в позу лотоса. Джон Пол не сказал ни слова, просто отошел и подсел к Ною.
— Чем, черт возьми, она там занимается? — полюбопытствовал тот.
— Размышляет.
— Понятно.
Когда день склонился к закату, Джон Пол подошел узнать, как дела у Эвери. Она так и оставалась в той же позе, с закрытыми глазами. Он присел рядом и ждал, зная, что она почувствует его присутствие.
Прошла минута. Веки Эвери медленно поднялись. По одной щеке скользнула слезинка.
— Мне нужно позвонить, Джон Пол.
Глава 36
Монк приготовился нанести удар.
Мотель был так себе, по виду — клоповник. Знак «Мест нет» не горел, но на двери того, что называлось конторой, висел листок со словами: «Закрыто по техническим причинам».
Монк знал, что те, кого он ищет, отсиживаются в этом несуразном мотеле. Он успел осмотреться и знал ближайшие окрестности как свои пять пальцев. Машин было три: одна Рейнара, в двух других наверняка приехали болваны, присланные охранять Эвери. Он проехался с Джилли туда-сюда, чтобы она знала, где все произойдет. При виде окна, откуда сквозь щель между занавесками пробивался свет настольной лампы, она пришла в возбуждение.
— Эвери здесь! — повторяла она шепотом, снова и снова. — Она здесь и уже никуда отсюда не денется!
Монк припарковался на общественной стоянке дальше по улице, между церковью наподобие старинной испанской, с простой высокой колокольней, и кинотеатром. Он поставил машину так, чтобы видно было мотель. Джилли сразу схватилась за бинокль. Монк предоставил ей любоваться местом предстоящего действия, а сам открыл пакет охлажденного чаю.
— Вот так это и делается — слежка, — заметил он.
— Потрясающе!
Хотя Монк давно уже не находил этот этап потрясающим, волнение Джилли было слишком заразительным.
— Развлекаешься вовсю? — спросил он с усмешкой.
— О да! Это даже лучше, чем я себе представляла. В тысячу раз лучше!
Какая-то машина повернула на стоянку. Джилли пришлось опустить бинокль.
— Нас тут не застукают?
— Никогда! За мной ты как за каменной стеной.
Они обменялись нежной улыбкой. Владелец машины включил сигнализацию и ушел, и Джилли снова прильнула к биноклю. Она пыталась взглядом проникнуть за шторы, гадала, что там может происходить.
Еще машина, и еще. В церкви как раз шла служба, в кинотеатре в этот день фильмы демонстрировались со скидкой. Стоянка быстро заполнялась.
В какой-то момент Джилли предложила бинокль и Монку, но он отказался. В этом не было нужды — он уже потратил на слежку целые сутки. Правда, раньше он бы этим не удовлетворился, но теперь счел такой срок вполне достаточным. На то, чтобы изучать привычки жертвы, ее обычные маршруты и точки появления, не было времени. С каждым днем нетерпение Джилли все возрастало. Словно капризный ребенок, она хотела получить обещанное лакомство как можно скорее.
— Сколько там полицейских?
— Не полицейских, а фэбээровцев, — поправил Монк. — Четверо.
— И ты их всех прикончишь?
— Конечно.
«Таких и прикончить не грех, — подумал он. — Марионетки».
Другое дело Рейнар. Прошлой ночью Монк видел, как тот выскользнул из мотеля и поехал куда-то на своей машине. Поймать его на мушку было бы проще простого, но из опасения, что женщин снова куда-то перевезут, Монк счел за лучшее ничего не предпринимать. Выждать — стоило того. Потом все случится так быстро и аккуратно, что никто даже не поймет, что именно случилось.
Примерно через полчаса Рейнар вернулся с четырьмя коробками пиццы и пластиковой канистрой, полной скорее всего разливного пива. Однако они там не скучают! А Рейнар, выходит, далеко не так ловок и осторожен, как он полагал.
Впервые за долгое время Монк ощутил к давнему недругу презрение. А еще бывший морской пехотинец! Надо же, как быстро человек теряет форму в разлуке с любимым делом. Даже не подозревает, что за ним следят. Самодовольный индюк! Не стоил он чувства общности. А может, он никогда и не был профессионалом? Не был равным.
Жаль, думал Монк. Очень и очень жаль. Ведь хочется верить, что на свете есть люди той же породы, что и ты. Выходит, нет. Он уникален, в точности как говорит Джилли.
— Хорошо бы это сделать сегодня… — мечтательно заметила та.
— Не спеши.
— Не терпится же!
— До завтра как-нибудь дотерпишь.
— Еще целый день! Знал бы ты, как тяжело ждать!
— Знаю.
— Интересно, Кэрри уже ощутила себя в безопасности? Только подумай, как им тесно там, взаперти! Целыми днями сидеть в каком-то клоповнике, да еще с этой толстухой. У них, наверное, уже ум за разум заходит.
— Вот потому и не стоит торопиться. С пива фэбээровцы скоро потеряют всякую бдительность. Все равно что впадут в летаргию.
— Час за часом проводить в четырех стенах, в духоте… — Джилли содрогнулась. — Им ведь не разрешается выходить?
— Думаю, нет. По крайней мере я не видел, чтобы кто-то, кроме Рейнара, высунул оттуда нос.
— Это даже хорошо, что Кэрри с толстухой выжили после обоих взрывов. Меня ведь там не было. А теперь я рядом и могу наблюдать.
— После второго взрыва Кэрри потребовала, чтобы ее отправили во Флориду.
— Захотелось умереть вместе с племянницей, — хмыкнула Джилли.
— Она понятия не имеет, что смерть поджидает ее и здесь, — возразил Монк. — Думает, что благополучно доберется до зала суда и даст эти свои показания.
Джилли снова взялась за бинокль и некоторое время рассматривала мотель.
— Бог троицу любит… — прошептала она.
Монк подавил зевок. Он был на пределе, но всеми силами старался это скрыть. Нужно было поддерживать имидж супермена, чтобы не разочаровать Джилли.
Но на душе у него время от времени поскребывали кошки. На этот раз он рисковал больше, чем когда бы то ни было, больше, чем мог себе позволить. Однако иначе нельзя, если он хочет, чтобы Джилли и впредь смотрела на него снизу вверх.
Вера близких заставляет человека поверить в себя. Стоило сомнениям всплыть, как Монк их безжалостно подавлял. К тому же контракты были оплачены, он обязан был их выполнить. Ему доверяли. Он
