Алиса сумрачно посмотрела на своего ангела-хранителя:
– Хорошо, Энди, давай договоримся: я не буду в претензии за то, что ты совал нос не в свое дело, но и ты оставишь меня в покое. Как говорят, в одну реку нельзя войти дважды. А теперь извини, что-то мне поплохело от нашей беседы.
С этими словами она подхватила с пола упавший плед и, бросив его на кресло-качалку, побрела к себе в комнату.
Проводив ее глазами, Айдахо стал размышлять над произошедшим. Надо было срочно решить, что делать дальше – предпринять еще одну попытку уговорить Алису посмотреть фильм или поставить крест на стараниях вернуть все на круги своя и, следовательно, отодвинуть встречу с Мелани до греческих календ… Нет! Энди решил сделать еще одну попытку.
В конце концов, можно попробовать компромиссный вариант: сначала посмотреть фильм самому, а уже потом, если это действительно нечто выдающееся, заманить в кино Алису.
Энди долго прикидывал, что бы такое наплести Алисе, чтобы замаскировать свой поход в кино, но потом, решив, что слишком стар для подобных глупостей, стал демонстративно собираться на выход.
Итак, Айдахо отбыл в кинотеатр, а Алиса, оседлав своего любимого Самурая, потрусила в противоположную сторону.
Честно говоря, она и сама не знала, куда держит путь, просто назрела необходимость серьезно подумать о будущем.
И вот ей пришло в голову, что если уж она решила, что прошлое не имеет над ней никакой власти, то надо пройти через это испытание. Если она его выдержит – то сможет вернуться к нормальной жизни. Например, уехать в Нью-Йорк. Где-то люди снимают фильмы и летают в космос, а у нее уже три года сплошной День сурка в этом забытом богом захолустье.
К чести Алисы, она никогда не откладывала принятые решения. Вот и сейчас, ругая себя за то, что не посмотрела расписание сеансов, она развернула Самурая и погнала его домой с такой скоростью, что к конюшне тот прискакал весь в мыле. Бросив поводья конюху, она послала его выгуливать коня, а сама помчалась через две ступеньки в дом.
Ополоснувшись и переодевшись, она спустилась в гараж, где ее дожидался «харлей», ставший компромиссом между стремлением Энди заставить ее водить машину и нежеланием Алисы этому учиться. В результате было решено купить мотоцикл.
Аккуратно вырулив из гаража, девушка взглянула на часы и быстрее молнии понеслась в город.
Она успела к самому началу сеанса. Резко затормозив у входа в кинотеатр, Алиса чуть не налетела на Энди, стоящего у стеклянных дверей с видом задумчивого марабу.
– Энди, почему ты не в зале? Что, кино еще не началось?
– Сейчас начнется. Неужели ты все-таки решилась…
Конец фразы он договаривал в пустоту, потому что Гаевская уже бежала к билетной кассе…
Это было ужасно: видеть чужих юношу и девушку, которые говорили их словами, делали их жесты и жили в декорациях, как две капли воды похожих на дом Вэев. Алиса испытала настоящий шок, когда актеры дословно разыграли сцену, произошедшую между ней и Джеймсом после возвращения из ресторана.
Энди тоже ощущал себя не в своей тарелке. Джеймс сделал слишком личный фильм, и Энди не хотел стеснять своим присутствием Алису. Помявшись немного, он склонился к ее уху и смущенно прошептал:
– Извини, я тебя покину на пару минут. Что-то с желудком.
Она недоуменно взглянула в лицо Энди, а потом обрадованно закивала головой:
– Конечно, если надо, иди.
Он тихо прокрался к выходу, постоял в тени колонны, а потом осторожно сел на свободное место в начале ряда. Это давало ему возможность не только следить за экраном, но и присматривать за девушкой. Привычным движением прижав к подбородку сцепленные пальцы рук, она была вся там, где разворачивалась история ее трагической любви. В душе Энди запоздало шевельнулся червь сомнения: стоило ли подвергать едва оправившуюся от депрессии Алису подобным испытаниям? Он дал себе слово весь показ не спускать с Гаевской глаз…
Но не прошло и пяти минут, как Энди уже забыл об этом и сосредоточился на экране, переживая перипетии трагедии. Джеймс с Филом сняли столь пронзительную картину, что старик не смог сдержать своих эмоций. Честно говоря, он не ожидал такой степени откровенности и, глядя на то, с каким трепетом создан образ главной героини, все больше понимал, что должен был чувствовать Джеймс. Этот фильм был клятвой в вечной любви, и Энди пообещал себе, что, если надо будет, силой затащит строптивую девчонку в Лос-Анджелес.
На экране давно отмелькали титры, а Энди все не мог прийти в себя. Наконец, вспомнив про Алису, он пробрался к девушке и протянул ей руку, но она, словно околдованная, сидела, глядя перед собой невидящими глазами, из которых катились слезы. Энди стало страшно.
– Элси, милая, очнись! Фильм уже кончился!
Она робко взглянула на него снизу вверх, будто боялась, что окружающий ее мир снова исчезнет, и нерешительно протянула руку. Айдахо помог Алисе подняться с места и вывел ее на площадь, где яркое солнце быстро привело девушку в себя.
Они долго молчали, думая каждый о своем. Наконец Энди тихо кашлянул и пробормотал первое, что пришло в голову:
– Красивые съемки. У них отличный оператор.
– Возможно, – она нашла в себе силы усмехнуться, – я как-то плохо рассмотрела картинку. Я больше слышала, чем видела.
– А героиня какая! Просто красавица! Твоя копия!
– Угу, моя копия. Только лет на пятнадцать моложе и в два раза красивее. Ну что ж, Джеймс нашел то, что искал…
– Детка, это все делалось ради тебя!
– Энди, я была бы последней дурой, если бы поверила, что ничего между ними нет. Ты что, не видел, какими глазами они смотрели друг на друга? Она ему до чертиков нравится.
– Потому что в ней он видит тебя. Не более того!
Алиса безнадежно махнула рукой, отметая все возражения.
– Энди, ты неисправим!
– Просто я хочу, чтобы вы опять были вместе, и ты сама этого хочешь. На тебе это крупными буквами написано.
– Поздно, друг ты мой верный, поздно. Скажи, что общего между успешным деятелем киноиндустрии и домоседкой из медвежьего угла?
– Глупости! – Он даже затряс головой от возмущения. – Ты можешь сколько угодно бороться с собой, мной и обстоятельствами, доказывая всем, что никто тебе не нужен. Только знай, что в результате этой глупой борьбы ты делаешь несчастными всех, включая наших конюхов, которым ежедневно приходится смотреть на твою понурую физиономию.
– И тебе тоже надоела моя физиономия?
– Мне – нет, но из-за твоих капризов я того гляди останусь старым холостяком.
– Господи, а я-то здесь при чем?
– Да потому что я не только не могу встречаться с Мелани, но даже боюсь ей позвонить, чтобы лишний раз тебя не расстраивать. Ты что, хочешь, чтобы мне на старости лет…
– …было некому подать стакан воды, – закончила за него Алиса. – Так вот почему ты твердишь мне о пошатнувшемся здоровье и этом самом стакане… Энди, ты можешь встречаться со своей дорогой Мелани сколько захочешь. Черт с тобой, я готова признать, что люблю Джеймса. Но ты должен понять, что его героиня – это я в другой жизни, без грязи в душе и шрамов на теле. Энди, я тебе обязана по гроб жизни, но ты требуешь от меня невозможного. Прости, старина, и не сердись!
Она повернулась к старому ковбою и припала щекой к его рубашке. Он обнял ее за плечи и стал гладить по голове, не обращая внимания на недоуменные взгляды прохожих.
– Не извиняйся, девочка. Я больше не буду приставать.
