Ржавый свет над троном начал сгущаться, как это было в первый раз, когда Тень явилась Грейдону. Вначале бесформенная, колеблющаяся, она обретала форму, конденсировалась, становилась резко очерченным контуром. Грейдон смотрел с отвлеченным интересом случайного наблюдателя.
Тень не обращала на него никакого внимания, даже не повернула в его сторону свою безликую голову. Она восседала на троне, неподвижная, как и Грейдон, и пристально смотрела на дальнюю стену мрака, сквозь которую ушли люди-ящеры.
Будто в призыве, Тень подняла руку.
Где-то далеко послышался глухой стук множества мягко шагавших ног, слабый хор шипящих голосов, быстро делавшийся громче. Грейдон не повернул головы, чтобы посмотреть, не смог бы, даже если бы хотел. Мягкие шаги приблизились и остановились, шипение прекратилось.
Грейдона обволокло мускусное зловоние человекоящеров.
На скат большими шагами взошел человек в маске ящера.
Отвратительная голова покоилась на широких плечах, мощное, ловкое тело облечено в плотно облегавший зеленый костюм. В руке – тяжелый ременный кнут.
На Грейдона человек не обращал никакого внимания. Он подошел к подножию агатового трона и низко поклонился Тени.
– Привет тебе, Повелитель Тьмы!
Голос, исходивший из клыкастой пасти, был мелодичным и слегка насмешливым. За насмешкой явно сквозило высокомерие.
– Я доставил тебе еще один сосуд. Возможно, тебе захочется перелить в него вино своей души!
Грейдону показалось, что Тень смотрит на человека в маске ящера со злобой, с более чем ужасающей злобой.
Но если и так, это осталось незамеченным человеком в маске. Когда Тень ответила, шепот ее был просто пропитан лаской.
– Благодарю тебя, Лантлу!
Лантлу! Спокойствие Грейдона поколебалось. Оно тотчас вернулось, но недостаточно быстро, поскольку Тень тут же обернула лицо к нему, словно рыболов, дергающий леску, когда почувствовал, что рыба клюет.
– Благодарю тебя, Лантлу, – повторила Тень, – но, полагаю, мне удалось найти лучший сосуд. Сейчас он на гончарном круге, надо кое-что в нем вылепить по-другому, потому что сосуд о себе думает, что предназначен для других целей.
Лантлу повернул красные глаза своей маски к Грейдону и подошел к нему.
– Ах, да, – сказал он. – Полный надежд дурак, который пришел извне, чтобы избавить Ю-Атланчи от меня и от тебя, Повелитель; который, чтобы потрясти нашу власть, вступил в заговор со слабаком Хуоном; который крался сквозь ночь, чтобы встретиться со своей любимой. Его любимая! Собака… Осмелился взглянуть на ту, которая отмечена мною! И Суарра… Отдать свои губы такому, как ты! Тьфу! Она выйдет замуж за урда! Да, сперва будет принадлежать мне, а потом – замуж за урда!
Вот теперь сооруженная Грейдоном крепость зашаталась.
Он снова ощутил свое тело и напрягся, чтобы рвануться к глотке Лантлу. С почти слышным лязганьем сомкнулись открытые врата его мозга. Стоявшее где-то в стороне сознание вновь уверенно взяло власть в свои руки. Отразить нападение!
И опять это произошло недостаточно быстро, потому что как раз, когда врата закрывались, Грейдон почувствовал, как Тень ударила в них. Будто прочитав фразу, написанную огненными буквами, Грейдон понял: что бы он ни услышал, ни увидел – он не должен обращать на это внимания, иначе тень скрутит его.
Лантлу поднял кнут и примерился, чтобы сплеча опустить его на лицо Грейдона.
– Что? – Он усмехнулся. – Даже это не пробуждает тебя? Ну а это пробудит!
Кнут свистнул.
– Стой!
Шедший от трона шепот был пропитан угрозой. Рука Лантлу отлетела назад, и – будто сильная рука сжала тисками его запястье – кнут выпал на камень.
– Не трогай этого человека! Я, Тень Нимира, говорю тебе это!
В шепоте ясно слышалась злоба.
– Ты осмеливаешься ударить мое тело, смеешь обезобразить мое тело? Иногда ты раздражаешь меня, Лантлу. Постарайся, чтобы это происходило не слишком часто!
Лантлу нагнулся, подбирая кнут.
Рука его дрожала, но Грейдон не мог бы сказать – от страха или от ярости.
Лантлу поднял голову и заговорил. Давно ставшее привычным высокомерие слышалось в его голосе.
– У каждого свой вкус, Повелитель Тьмы! – отчетливо сказал он. – Поскольку это тело вызывает у тебя одобрение, полагаю, что это в какой-то мере оправдывает Суарру. Но это не то, что выбрал бы я.
– Есть в теле и кое-что большее, чем его внешняя форма, Лантлу, – язвительно прошептала Тень, – точно так же, как есть в голове нечто большее, нежели ее череп. Вот почему он только что одержал над тобой победу, хотя ты свободен, а он в цепях. Полагаю, ты и сам это понимаешь.
