ударил в темную фигуру, и размазался по ней, придав ей ржаво-красную окраску.
Красный луч укреплял, подпитывал фигуру человека. Из луча посыпался град черных частиц, фигура всасывала их, вбирала в себя их вещество. Она уже не была просто темным призраком.
Это было тело, не имевшее черт лица, но тело. Оно висело в паутине, удерживаемое там силой красного луча.
Вслед за черными частицами луч принес Тень!
Она двигалась медленно, осторожно плывя вдоль луча, как будто не была слишком уверена в своем успехе. Она ползла, вытянув вперед безликую голову. Невидимые глаза не отрываясь смотрели на свою цель. Последние несколько ярдов, отделявшие ее от висевшей в паутине фигуры, Тень покрыла одним молниеносным прыжком.
Туман заклубился там, где висело черное тело. Облачную мешанину простреливали стремительно несущиеся темно-красные частицы.
Что-то похожее на ослепительную, раскаленную до бела искру коснулось клубившейся мешанины тумана и было поглощено им. Грейдону показалось, что искра прилетела извне, со стороны, противоположной источнику красного луча, из Дворца.
Туман сконцентрировался и исчез. Тело провисело еще мгновение, а затем скатилось сквозь паутину на землю.
Это уже не было человеческое тело.
Это было припавшее к земле, бесформенное, деформированное существо, что-то похожее на гигантскую жабу.
На ее плечах была голова Нимира.
Грейдону почудилось, что он слышит смех Женщины-змеи.
Бледно-голубые глаза Нимира светились торжеством. Властное лицо Люцифера излучало торжество. Он закричал с триумфом, разорвав замороженную тишину, сковавшую тех, кто смотрел на него.
Он подпрыгивал на гротескных, расползавшихся в стороны ногах и кричал на забытом языке Властителей, ревел с торжеством и вызовом.
Красный луч мигнул и погас. Из-за озера выстрелило в, небеса яркое и неровное темно-красное пламя.
Отвратительное подпрыгивающее существо замерло. Лицо павшего ангела уставилось в направлении вспышки.
Взгляд существа передвинулся и упал на его тело. Грейдон, каждый нерв которого был напряжен до отказа, увидел, как неправдоподобно изменилось лицо Нимира.
На нем бушевала поистине демоническая ярость.
Глаза сверкали адским голубым пламенем, широко и квадратно открылся рот, из которого капала слюна. Лицо скорчилось, сделалось маской Горгоны-Медузы.
Нимир медленно обратил свой взгляд на ту таившую зло Делательницу снов, которая была орудием его и Лантлу.
Полностью пробужденная, она стояла в нише на фоне серебряного светила.
Нимир широко раскинул чудовищные руки и прыгнул, стелясь по земле, к Делательнице снов. Женщина завизжала, качнулась и вывалилась из ниши. Далеко внизу под тем местом, где она стояла, на полу амфитеатра какое-то мгновение еще слабо шевелилась белая масса. И затихла.
Нимир медленно отвел от нее глаза.
Взгляд скользил, искал вдоль пустых ярусов, все ближе и ближе к нему, к Грейдону!
23. ПЛЕНЕНИЕ СУАРРЫ
Грейдон упал плашмя за парапет и, пряча лицо, укрылся там. Его охватил такой страх, какого он никогда прежде не знал, нс испытывал даже в красной пещере. Душа его умирала, он ждал звука мягких, шлепающих прыжков, направляющихся к нему, чтобы схватить.
Он поднял руку и впился взглядом в фиолетовые камни браслета Женщины-змеи.
Блеск камней придал ему силы.
Отчаянным усилием он выбросил из своего разума все, кроме образа Матери.
Он вцепился в этот образ, как падающий альпинист цепляется за выползший на руку корень, который остановит его падение в пропасть. Он заполнил свое сознание этим образом до отказа и закрыл уши, закрыл мозг для всего, кроме него.
Как долго лежал он там, скорчившись, Грейдон не знал. Пробудило его мягкое похлопывание маленьких рук Кона. Дрожащий, чувствующий тошноту, Грейдон поднял голову и огляделся. Его окружала полутьма. Луна, миновав зенит, заходила. Лучи ее уже не сияли на стене раковины за спиной Грейдона. Опаловый блеск потускнел, сплетенная из лучей паутина исчезла.
Амфитеатр был пуст.
Вскоре Грейдон поборол слабость, и вместе с человеком-пауком, держась в тени, спустился по широкому, соединявшему ярусы проходу на мостовую. Никем не замеченные, они проскользнули сквозь створки входа и оказались под прикрытием деревьев.
Они добрались до Дворца. С помощью Кона Грейдон поднялся на тот самый балкон, откуда отправился на Праздник.
Грейдон пристально смотрел вниз на город.
