вина, с фруктами. Я жадно ел. Я много пил. Пил и ел и мало думал о Люр – но много о том колдовстве, которое заставило меня видеть, я сопоставлял все, что помнил из пустынного оазиса, с тем, что увидел. Немного. Я ел и пил молча. Чувствовал на себе ее взгляд. Посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
– Ты хотела сделать меня рабом своей воли, Люр. Никогда не пытайся сделать это.
Она положила голову на руки и смотрела на меня через стол.
– Двайану умер давным-давно. Может ли увядший лист снова зазеленеть?
– Я – он, Люр.
Она не ответила.
– С какой мыслью ты привела меня сюда, Люр?
– Я устала от Тибура, устала от его смеха, устала от его глупости.
– Еще что?
– Я устала от Йодина. Мы с тобой – вдвоем – могли бы править Караком, если…
– В этом «если» самая суть, ведьма. Что это?
Она встала, приблизилась ко мне.
– Если ты можешь вызвать Калкру.
– А если не могу?
Она пожала белыми плечами, снова опустилась в кресло. Я рассмеялся.
– В таком случае Тибур не столь утомителен, и Йодина можно выносить. Теперь послушай меня, Люр. Твой ли голос призывал меня входить в храмы Калкру? Видела ли ты то, что видел я? Можешь не отвечать. Я вижу тебя насквозь, Люр. Ты хотела бы избавиться от Тибура. Что ж, я мог бы его убить. Ты хочешь избавиться от Йодина. Кем бы я ни был, если я сумею вызвать Большего, чем боги, в Йодине нет никакой необходимости. Когда Тибура и Йодина не станет, будем только мы с тобой. И ты решила, что сможешь править мной. Не сможешь, Люр.
Она слушала спокойно, спокойно и ответила.
– Все это правда…
Помолчала; глаза ее сверкнули; розовая краска поползла по груди и щекам.
– Но… есть и другая причина, почему я привела тебя сюда…
Я не спрашивал ее, что это за другая причина: женщины и раньше пытались поймать меня в эту западню. Она отвела взгляд, жестокость ее рта внезапно выступила очень ярко.
– Что ты обещала Йодину, ведьма?
Она встала, протянула ко мне руки, голос ее задрожал…
– Неужели ты не мужчина? Почему ты так говоришь со мной? Разве я не предложила тебе разделить со мной власть? Разве я не прекрасна? Не желанна?
– Прекрасна и очень желанна. Но прежде чем взять город, я всегда изучаю ожидающие меня ловушки.
Глаза ее сверкнули голубым пламенем. Она сделала быстрый шаг к двери. Я был быстрее. Я держал ее, удерживая руку, которой она хотела ударить меня.
– Что ты пообещала верховному жрецу, Люр?
Я поднес кинжал к ее горлу Глаза ее яростно блестели. Люка, поверни свое колесо, чтобы мне не нужно было убивать эту женщину!
Ее тело расслабилось, она рассмеялась.
– Опусти кинжал, я тебе расскажу.
Я выпустил ее и вернулся к своему креслу. Она изучала меня со своего места за столом; с недоверием сказала:
– Ты мог убить меня!
– Да.
– Я тебе верю. Кто бы ты ни был, Желтоволосый, мужчины, подобного тебе, здесь нет.
– А кто бы я мог быть, ведьма?
Она нетерпеливо ответила:
– Незачем больше играть друг с другом. – В голосе ее звучал гнев. – Я покончила с ложью, для нас обоих будет лучше, если ты поступишь так же. Кто бы ты ни был, ты не Двайану. Я снова утверждаю, что увядший лист не может зазеленеть, мертвые не возвращаются.
– Если я не он, откуда же эти воспоминания? Они пришли в мой мозг из твоего, ведьма, или из моего в твой?
Она покачала головой, и вновь я заметил в ее взгляде беглое сомнение.
– Я ничего не говорила. Ты видел… что-то. Ты ушел от меня. Что бы ты ни видел, я не участвовала в этом. И не могла подавить твою волю. Я ничего не видела.
– Я видел древнюю землю, Люр.
