Матвей Петрович Бронштейн

Как известно, одна из главных целей знатоков Талмуда -выводить законы для постоянно возникающих новых жизненных явлений из «первых принципов» Библии.

22

Различие между физическим мировосприятием и математическим ясно проявилось в связи с вейлевской единой теорией. Вейль явно был обижен «в лучших своих физических чувствах», когда физики не оценили его воплощения идеи близкодействия, более последовательного, чем «половинчатый» подход Эйнштейна, воплощенный в ОТО [170]. История не раз показывала, что математическая последовательность может вести в физический ад.

23

Математиком Фридмана называли также Фредерикс и Фок; следуя нынешнему словоупотреблению, его следовало бы назвать механиком. Бронштейн напоминает о «грубой ошибке» Эйнштейна, из-за которой тот вначале счел работу Фридмана неверной. Хоть модель Леметра 1927 г. не содержала принципиально нового по сравнению с моделью Фридмана, о пионере нестатической космологии вспоминали немногие, в числе которых, однако, был Эйнштейн.

24

Хотя Фредерикс в то время возглавлял в Физтехе бригаду по изучению жидких кристаллов, его участие в такой статье вполне естественно - Фредерикс был одним из главных действующих лиц истории ОТО в нашей стране. Волею судеб к началу мировой войны он оказался в Германии, в Геттин-гене, где работал у Гильберта. Как российский подданный, он был интернирован, но благодаря заступничеству знаменитого математика остался его ассистентом. И рождение ОТО (в конце 1915 г.), при активном, как известно, участии Гильберта, происходило на его глазах. Как только позволили международные обстоятельства, Фредерикс вернулся в Россию (в 1919 г.) и стал здесь, пожалуй, самым активным пропагандистом релятивистских идей. В 1921 г. в УФН появился первый обзор по ОТО, принадлежащий ему. Он сыграл стимулирующую роль при освоении А. А. Фридманом теории относительности. Вместе с Фридманом они начали писать капитальный курс «Основы теории относительности»; вышла только первая часть (1924) [131].

25

Эти выдержки прислала Е. Н. Канегиссер в письме Г. Е. Горелику от 10.4.1984 г.

26

В то время широкой известностью пользовались биологические эксперименты по омоложению. Воронов - один из таких экспериментаторов. Письмо, которое Ландау послал Капице 25.11.1931, гласило:

«Дорогой Петр Леонидович, необходимо избрать Джони Гамова академиком. Ведь он бесспорно лучший теоретик СССР. По этому поводу Абрау (не Дюрсо, а Иоффе) из легкой зависти старается оказывать противодействие. Нужно обуздать распоясавшегося старикана, возомнившего о себе бог знает что. Будьте такой добренький, пришлите письмо на имя непременного секретаря Академии наук, где как член-корреспондент Академии восхвалите Джони; лучше пришлите его на мой адрес, чтобы я мог одновременно опубликовать таковое в «Правде» или «Известиях» вместе с письмами Бора и других. Особенно замечательно было бы, если бы Вам удалось привлечь к таковому посланию также и Крокодила! Ваш Л. Ландау.»

Капица ответил 3.12.31:

«Дорогой Ландау, что Академию омолодить полезно, согласен. Что Джони — подходящая обезьянья железа, очень возможно. Но я не доктор Воронов и не в свои дела соваться не люблю. Ваш П. Капица».

Судя по ответу, Крокодил (Резерфорд) остался вне этой истории. (Благодарим П. Е. Рубинина за сведения из архива П. Л. Капицы.)

27

Физтех часто называли «Рентгеновским институтом». ¹⁵ О тогдашней ситуации с законом сохранения энергии см. главу 4.

28

Текст между приведенными двустишиями: «Чего хотите вы от этаких людей?! / Уже до атома добрался лиходей! / Мильоны атомов на острие иголки! / А он — ведь до чего механика хитра! — / В отдельном атоме добрался до ядра! / Раз! Раз! И от ядра осталися осколки! / Советский тип — (Сигнал для всех Европ!) / Кощунственно решил загадку из загадок! / Ведь это что ж? прямой подкоп / Под установленный порядок?» (стихотворение опубликовано 25.11.1928 г., а в 1930 г. вторично, в 14-м томе полного собрания сочинений Д. Бедного [106]).

29

Свидетельством этого можно считать совместную работу Бронштейна и Френкеля 1930 г. [9]. Обстоятельства, которые привели к ней, точно не известны. Можно, однако, предположить, что обсуждался результат Раби [256] - возникновение уровней у электронов в магнитном поле, и Френкель объяснил его простейшим путем, применив боровские постулаты. Большего, с его стилем мышления, было не нужно: эффект понят на простой модели и вычислен простейшим способом. Бронштейну этого было недостаточно: если квантование действительно существует и не обязано релятивизму (как это выглядело у Раби), то его надо получить из уравнения Шре-дингера. Решение этой задачи подтвердило «простой» результат, но вместе с тем уточнило и обосновало его. Два подхода к получению результата иллюстрируют стили старшего и младшего авторов статьи.