(вооружение войск, саперное дело, понтонирование, химоружие, ВВС и т. д.). Ворошилов просил Бломберга увеличить количество краскомов, обучавшихся на академических курсах райхсвера, до пяти человек и послать еще десять человек для обучения в технических и артиллерийских войсках, сославшись на то, что в СНК СССР не было единства относительно размещения в СССР пехотной и танковой школ, и ему с трудом удалось отстоять эти школы. Поэтому было бы справедливым, аргументировал Ворошилов, если бы райхсвер вступился перед своим правительством за посылку стольких краскомов в Германию.
Сей факт примечателен тем, что в документе на имя Сталина от 28 февраля 1928 г. Ворошилов, прося разрешения на приезд полковника Митгельбергера в СССР, выдвинул следующий аргумент: «Поскольку немцы дали возможность прибыть в Германию на учебу соответствующим работникам РККА — тт. Уборевичу, Эйдеману, Аппоге, — мы не имеем формального повода не удовлетворить просьбу немцев». Это свидетельствует о том, что в высшем руководстве СССР и ВКП(б) все же были, и притом немалые (пускать — не пускать) сомнения, если даже Ворошилову приходилось использовать подобные аргументы для убеждения Сталина.
Бломберг пробыл начальником генштаба райхсвера около двух лет. В июле 1929 г. он был назначен командующим военного округа в Восточной Пруссии.
Крестинский, убеждая Ворошилова в письме от 21 июля 1929 г. в необходимости продолжения сотрудничества РККА с рейхсвером и подчеркивая неизменность отношения как германских политиков, так и военных к СССР, относительно Бломберга писал:
«Уходит Бломберг — наш друг. На его место назначается Гаммерштейн[335]. Гаммерштейн находился под влиянием людей, к нам дружелюбных. Есть все основания считать, что он разовьется в такого же дружественного человека, как Бломберг»[336].
В записке в Политбюро ЦК ВКП(б) и Сталину, составленной в марте 1929 г., Ворошилов поставил вопрос о направлении на летне-осенний период 1929 г. в Германию 8 офицеров (командующий БВО Егоров, командир 1-го стрелкового корпуса Калмыков, помощник начальника ВВС РККА Меженинов, начальник 1-й Ленинградской артшколы Федотов, начальник артиллерии МВО Розынко, комдив 24-й дивизии Даненберг, командир 40-го полка Катков и командир 15-го полка Венцов. Все кандидатуры были утверждены наркомвоенмором и Политбюро). Еще трое (Якир, Зомберг и Степанов) обучались на III курсе в райхсвере и должны были также участвовать в полевых поездках, маневрах и тактических занятиях соединений райхсвера. В свою очередь, немцы намеревались командировать в СССР в 1929 г. также 8 офицеров и еще 4 инспекторов инженерных войск сроком на один месяц для участия в полевых занятиях РККА.
18 февраля 1929 г. военный министр Гренер и министр иностранных дел Штреземан договорились о посылке в 1929 г. 52 человек в Липецк, 11 человек в Казань, «необходимого» персонала на «Томку», 14 человек на маневры, одного опытного штабного офицера на полгода и 5 человек для изучения русского языка. Иными словами, в 1929 г. в СССР для обучения и проведения испытаний от райхсвера выезжало почти 90 Человек. И это помимо постоянно действовавшего в школах райхсвера и в «Центре Москва» персонала, а также представителей германских военнопромышленных фирм.
Германский штабной офицер полковник X. Хальм в 1926 г. и в 1927 г. дважды побывал в СССР на осенних маневрах РККА. 15 сентября 1929 г. началась его вторая полугодовая «миссия» в Москве в качестве советника по всем тактико-оперативным вопросам. Об этом упоминается в беседе Ворошилова с Хамерштайном от 5 сентября 1929 г. В своем отчете от 2 ноября 1929 г. о военной академии им. Фрунзе, составленном на основе трехнедельного пребывания в ней (5 — 26 октября 1929 г.), он, отметив несколько хорошо подготовленных фигур из числа руководства и профессорского состава академии (Р. П. Эйдеман, А. А. Свечин, А. И. Верховский, И. И. Вацетис, Ф. Ф. Новицкий и др. — почти все служили в царской армии), невысоко оценил работу академии в целом, поскольку «на самых ответственных преподавательских постах» академия не располагала профессорско-преподавательским составом с опытом руководства соединениями всех родов войск в мирное либо в военное время. Гражданская же война в этом смысле не могла сравниться с масштабами современной войны. По заключению Хальма, «надо было бы вести прежде всего подготовку руководителей по другому руслу». А пока слушатели академии по завершении обучения уходили в армию без хорошо «натренированных способностей командира». Иными словами, самая главная задача академии — подготовка офицеров генштаба и командиров высшего звена — оказывалась невыполненной. Копия отчета германского офицера хранится в РГВА, и, судя по всему (Ворошилов и Хальм дружили), была передана самим Хальмом. Возможно, однако, что она была добыта «агентурным путем». К мнению Хальма в Штабе РККА прислушивались. В 1930 г. в Академии в качестве преподавателей военной истории 2–3 курсов начали работать майоры Фр. Паулюс (будущий генерал-фельдмаршал), К. Бреннеке и Г.-Х. Райнхардт. По распоряжению военного министерства Германии они в течение трех лет, с 1930 по 1933 гг., работали в СССР в качестве военных советников. Занятия по тактической подготовке в Академии вели подполковник. В. Кайтель (Кейтель) и майор В. Модель (оба — будущие генерал-фельдмаршалы)[337].
На заседании германского кабинета 20 февраля 1930 г. военный министр Гренер информировал, что в 1929 г. на маневры каждая из сторон направила по 12 офицеров. В «Центре Москва» тогда было занято, 5 немецких служащих; в авиационной школе: один руководитель, семь преподавателей, 85 человек постоянного персонала, в том числе советские представители, на время обучения (15 мая — 15 октября) ежегодно приезжали еще 52 человека; в танковой школе: водитель, один преподаватель, 20 постоянных служащих, обучение в период с 1 мая по 1 ноября ежегодно проходили 10 офицеров; на «Томке» насчитывалось 33 человека, в основном химики (1 руководитель, 1 врач, 31 служащий). В 1929–1930 гг. общие расходы военного министерства на эти 4 объекта составили 6,7 млн. марок, в 1930–1931 гг. — 5,29 млн. марок.
В августе — сентябре 1929 г. Хаммерштайн во главе небольшой делегации — «группы Хаммерштайна-Кюленталя»[338] почти 6 недель(!) по приглашению советского правительства находился в СССР. Он осмотрел райхсверовские «объекты» в Липецке, Казани и «Томку», а также несколько советских военных объектов, в т. ч. Центральный военный химический полигон (ЦВХП) в Шиханах (близ г. Вольска), почти две недели провел на осенних маневрах УВО под Киевом. В Казани Хаммерштайна сопровождал начальник Артиллерийского управления РККА Г. И. Кулик, в «Томке» и в Шиханах — начальник ВОХИМУ РККА Я. М. Фишман.
В Москве 5 сентября 1929 г. состоялись продолжительные переговоры Ворошилова с Хаммерштайном и Кюленталем.
Подход Ворошилова был сугубо прагматичным. На деликатно высказанное Хаммерштайном пожелание «предупреждать такие вещи, которые немецкой армии затруднили бы дружбу с Красной Армией», — он имел в виду тему о невмешательстве во внутреннюю политику, а также поддержку из Москвы деятельности КПГ и III Интернационала, — Ворошилов коротко заявил:
«Нам незачем впутывать III Интернационал или партии к нашим чисто деловым отношениям. Мы стоим на почве деловых отношений и кроме обоюдовыгодных вопросов никаких других обсуждать не можем и не должны».
Он поднял практически все волновавшие его вопросы, — здесь и деятельность школ, включая пополнение их оборудования современными моделями танков, самолетов, и использование результатов опытных работ, проводившихся немцами в Казани и Липецке для советского танко- и самолетостроения, и организация технической помощи «по артиллерийской линии», включая приглашение немецких спецов на советские оборонные заводы, и организация при их помощи КБ. Он просил предоставить все чертежи артиллерийских систем и танков, а также «возможность ознакомиться со всей работой по танковому вопросу во всем его объеме, как она проводится в Германии» за «соответствующие компенсации». В этой связи был поднят вопрос о сотрудничестве с «Круппом».
Ворошилов предложил «иначе организовать посылку советских комкоров для обучения в Германию. Если раньше интерес был к военной подготовке в общем, то теперь речь шла о том, чтобы создать несколько специализированных групп (общевойсковую, артиллерийскую, военного сообщения и т. д.) по
