Он рассказывает, как отец его вырубал орешины и дубки для цепов, а затем:
О том, как Ленин, «простой и добрый», приказал возвратить отобранную у бедняка единственную корову. Он, Исаковский, говорит:
Он знает:
И — о себе:
Вот это последнее, я думаю, уже неверно.
Михаил Исаковский не деревенский, а тот новый человек, который знает, что город и деревня — две силы, которые отдельно одна от другой существовать не могут, и знает, что для них пришла пора слиться в одну, необоримую творческую силу, — слиться так плотно, как до сей поры силы эти никогда и нигде не сливались.
В сущности, именно этот мотив и звучит во всех стихах Исаковского:
Стихи у него простые, хорошие, очень волнуют своей искренностью.
Впрочем, оговорюсь: я не считаю себя знатоком и тонким ценителем техники современного стиха. Страдаю пристрастием к стихам, простая форма которых насыщена ценным содержанием.
[Ещё рабселькорам]
Мне приходится повторять то, что я уже сказал в начале моего второго письма к рабкорам, напечатанного в «Рабочей газете»: я не советую рабкорам писать только о «хорошем».
Но вот в первом номере журнала «Рабкор пролетария» редакция журнала поместила ещё пять ответов рабкоров, придав им такой заголовок: «Рабкоры говорят: мы за плохое». И подзаголовок: «Разве можно молчать».