– Конечно нет, – ответил шериф. – Он хочет остаться в тени. Жмется к земле, как молодой олененок, в надежде остаться незамеченным. Это сын богатого брокера, у которого куча денег и политические рычаги. Парня зовут Гридли. Его отец – приятель Эда Харвела. Поэтому Эд так старается. И Гридли по-своему прав. Предположим, ее муж найдется. Но по-прежнему ничего не будет помнить. А может, он исчез потому, что ему надоела жена. В таком случае он может нанять адвоката и затеять сложный бракоразводный процесс. Нет, – заключил Билл, – Гридли-сын будет сидеть тихо. Как фазан на зерновом поле.
– Как бы там ни было, – решительно заявил Хэнк, – мои вьючные лошади в любой момент готовы отвезти всю партию в Мидл-Форк. Конечно, я не знаю этого городского детектива...
– Давай-ка вместе навестим Тома Мортона, – предложил шериф.
Шериф и Хэнк Лукас вышли из деревянного здания полицейского участка на залитую солнцем улицу. Раскинувшийся перед ними город был типичным для штата Айдахо. Он выглядел обманчиво – казался привлекательным для тех, кто его не знал. Единственная главная улица тонкой лентой пересекала город из конца в конец. Застроенная по обе стороны обшарпанными каркасными домами с бесчисленными конторами, она никак не отражала истинного богатства города. Со всей обширной округи сюда стекались скотоводы, чтобы оформить свои сделки. Этот город был центром округа побольше иного восточного штата. В банке, разместившемся в одноэтажном здании, неспешно обсуждались финансовые сделки, которые и не снились иным столичным банкам, расположившимся в шикарных небоскребах.
Шериф и Хэнк Лукас зашли в фотомастерскую Тома Мортона. Его приемная оказалась невзрачной комнатой, увешанной фотографиями. Это были молодые люди в военной форме, девушки, сфотографированные во время вручения им аттестатов зрелости, скотоводы. Снимки чередовались с раскрашенными от руки картинками горных ландшафтов.
Не обращая внимания на надпись: «Звонок фотографу», шериф и Лукас затопали по деревянному полу в сторону жилых комнат и фотолаборатории.
– Привет, Том, – окликнул шериф фотографа.
– Привет, – ответил голос из-за двери с табличкой: «Фотолаборатория».
– Это шериф, – отрекомендовался Билл. – Чем ты там занимаешься?
– Вынимаю пленку из проявителя. Подождите минутку, сейчас выйду.
Чувствуя себя как дома, прибывшие уверенно направились в гостиную. Там они расположились в креслах рядом с пузатой печкой, от которой исходило благословенное тепло. И стали дожидаться Мортона.
Прошло несколько минут, и на пороге появился фотограф. Это был высокий, тощий человек, окутанный парами кислого фиксатора, пахнувшего маринованными огурчиками.
– Чему обязан, ребята? – с ходу спросил он.
Билл Кетлин показал ему фотографию:
– Твоя открытка, Том?
– Откуда мне знать, – пожал тот плечами.
– Разве не твои закорючки вот здесь, в углу? – ткнул пальцем шериф.
Фотограф взял открытку, покрутил ее в руках, взглянул на цифры в верхнем правом углу.
– Моя открытка, – ответил он.
– Как ты узнал? – спросил шериф.
Мортон усмехнулся.
– Если, ребята, вам захотелось узнать то, что вас не касается, то скажу: фотобизнес не очень прибыльное дело. У всех фотоматериалов есть срок годности. И он указан на них. Это означает, что производитель дает гарантию на этот период. Однако на практике эти материалы могут служить еще многие месяцы и даже годы. Если, конечно, их правильно хранить. И есть такие места, где просроченные, но годные фотоматериалы можно купить подешевле. Настоящие специалисты так и делают.
В прошлом году мне подвернулась возможность купить партию фотобумаги для открыток с просроченной датой годности. Я поставил на этой фотобумаге свои отметки. Иногда такая фотобумага, прежде чем станет окончательно негодной, приобретает грязноватый оттенок. Но мне повезло. Я успел использовать всю партию без проблем.
– Значит, ты уверен, что это твоя открытка? – переспросил шериф.
Фотограф кивнул.
– Попытайся вспомнить, когда ты ее сделал.
– Билл, ты хочешь невозможного!
– А ты все-таки попробуй, – настоятельно попросил шериф.
Пока Мортон рассматривал открытку, шериф не отрывал от него озабоченного взгляда. Хэнк Лукас, откинувшись на спинку и положив ноги на ручку другого кресла, лениво перелистывал иллюстрированный журнал.
Держа открытку в руках, фотограф задумался.
– Послушайте, я, кажется, что-то вспомнил об этом снимке, – наконец сказал он.
– Молодчина, – похвалил его шериф.
– Все было как-то странно... Ах да, я вспомнил. Клиент хотел всего один снимок, – продолжал Мортон.
– А что здесь странного? – не понял шериф.
– Обычно, когда заказывают открытки с фотоснимка, то просят сделать по меньшей мере дюжину копий. Понятно, чтобы разослать друзьям. А этот парень сказал, что хочет всего одну копию...
– Не помнишь, ты сам проявлял пленку? – поинтересовался Билл.
– Нет. Вот в этом заключалась еще одна странность. Парень принес пленку проявленной. Он дал мне всего один кадр и попросил сделать с него всего одну открытку. Сказал, что хочет послать своей девушке.
– А не помнишь, как он выглядел?
– Да вот он тут, на снимке, – указал фотограф.
– Очень интересно, – пробормотал шериф. – Очень. Когда это было? В сентябре прошлого года?
– Кажется, раньше. Пожалуй, летом, – немного подумав, ответил Том Мортон.
– Летом не может быть, – возразил шериф. – Скорее, в сентябре.
Мортон еще раз взглянул на цифры в верхнем правом углу открытки.
– Вряд ли я пользовался этой бумагой в сентябре, – сказал он. – Я купил эту партию где-то в апреле. И она должна была кончиться в августе. Но я могу и ошибиться...
– Понимаешь, на открытке стоит дата отправки, и мы знаем, когда он исчез.
– Что значит «исчез»? – не понял фотограф.
– Он слегка сдвинулся, – пояснил шериф. – Потерял память. Жена его разыскивает. Не помнишь, называл он себя?
– Конечно нет. Во время рыболовного сезона у меня бывает много заказов. Но имена клиентов я помню, лишь пока не выполню заказ.
– Ладно, Том. Тогда сделай мне с этой открытки полдюжины отпечатков. И прошу побыстрее.
Том Мортон глянул на часы.
– Когда они тебе нужны?
– Как можно скорее, – повторил шериф.
– Зачем я спросил, – нахмурившись, пробурчал Мортон. – С тех пор как ты стал шерифом, тебе всегда все нужно побыстрее.
И оба мужчины загромыхали сапогами по коридору.
– Знаете, Билл, – следуя за шефом, сказал Хэнк Лукас, – если бы этот парень находился в Мидл-Форк с прошлой осени, я бы знал об этом. Месяц-другой он еще мог бы скрываться в хижине, но... Дайте-ка взглянуть на его описание еще раз.
Ему передали фрагмент письма Эда Харвела.
– Пять футов девять дюймов, – читал Хэнк, – тридцать два года. Весит сто восемьдесят фунтов. Волосы рыжие, глаза голубые. Белокожий. С веснушками... Черт возьми, Билл, в нашей местности он не мог жить так долго. Если этот парень здесь и был, то короткое время.
– Знаю, – спокойно ответил шериф. – Но начальник полиции Харвел считает, что найти его можно,
