сделали меня, как говорится, тем, что я есть. Прежде всего: 'Роки и Бульвинкля' Джея Уорда и Билла Скотта, «Пого» Уолта Келли, 'Дядюшку Скруджа' Карла Барка, все сочиненное Чаком Джоунсом; а также книги Роберта Шекли, Джека Шарки и Л. Спрейг де Кампа (часто в соавторстве с Флетчером Праттом); и еще фильмы Престона Стерджеса, рекламы Стена Фрерберга ('Кто сможет запихнуть восемь таких крупных помидоров в такую крошечную консервную баночку?'); Денни Кейна из 'Шутника в суде' Фрэнка и Панамы (частичного прототипа Вунтвора — 'толки воду в ступе — и думай о супе'); почти все, что сотворили люди Монти Питона. Кроме того, я сочинял под записи Луиса Джордана ('Берегись, братец, берегись') и песни Малыша Креола и «Кокосов» ('Энни, я не твой папочка'). Так что считайте, что я вас предупредил.
Не могу не упомянуть здесь и моих выносливых друзей с железными нервами: Джеффа, Ричарда, Викторию и Мэри (кембриджская команда), которые неустанно критиковали всю эту писанину по мере поступления; а также прелестную Элизабет, которая терпит меня, слоняющегося по дому и смеющегося собственным шуткам. А еще ведь есть люди из Нью-Йорка, например мой суперагент Мерили Хейфец, и весь штат милых и дружелюбных сотрудников Дома писателей; а еще мой супериздатель Джинджер Бучанан, который почти всегда восстанавливает изъятые куски текста, стоит мне только завопить и завизжать от возмущения; и все остальные из Беркли/Ейса (Привет, Сьюзен! Привет, Бет!).
И еще: я хочу посвятить эту последнюю книгу про Эбенезума памяти моего деда
который в свое время ввел меня в мир искусства и волшебства.
