Этот вывод, конечно, нанес смертельный удар теории Кьюза о том, как все происходило.
Но ни эксперт и никто другой не попытались представить себе ситуацию, в которой Биллу Кьюзу удается уговорить Уорта Бегли забраться в пустыню и там лечь ничком, чтобы Кьюзу было удобнее стрелять в него именно в таком положении.
Жюри все же не решилось вынести вердикт об убийстве первой степени. Они решили, что произошло просто убийство. Вердикт носил на себе явные следы компромисса. Если Билл Кьюз подстрелил Бегли из засады, он виновен в убийстве первой степени. Если же была перестрелка, как рассказывал Билл, значит, он действовал в пределах необходимой самообороны.
Необходимо отметить, что практически все обошли вниманием надпись о «последнем предупреждении». Если Билл специально выбрал это время, чтобы подстеречь Бегли, он должен был не только застать его врасплох, но и как-то убедить Бегли выставить «последнее предупреждение» как раз перед местом засады. Тут уже речь должна идти не просто об умении, но о магической силе внушения.
В этой части западных штатов слова «последнее предупреждение» следует воспринимать буквально, ибо за ними может последовать смертельный исход. Если Уорт Бегли решил за «последним предупреждением» пустить в ход оружие, то действовать он должен был точно так, как описывал его поведение Билл Кьюз. Выставив слова о «последнем предупреждении», а затем отказавшись защищать его с оружием в руках, он показал бы, что полностью игнорирует сложившийся этикет западных штатов.
Но как бы там ни было, Билл Кьюз был обвинен в убийстве.
В деле открывается следующая, достаточно любопытная глава. Билл Кьюз подал апелляцию, и Апелляционный суд решил, что нижестоящая судебная инстанция допустила некоторые отклонения от закона технического характера. Ясно, что Билла должен был ждать новый суд.
Но в законах штата Калифорния есть одна любопытная особенность. В соответствии с ней, когда Апелляционный суд устанавливает, что была допущена ошибка в работе суда, по поводу которого поступила апелляция, новый суд не может состояться, пока не будет установлено после изучения протокола,
Таким образом, Апелляционный суд, «изучив доказательства», выступил с удивительнейшим заявлением, в котором утверждалось, что так как Уорт Бегли был убит выстрелом в спину, когда убегал, Билл Кьюз не имеет права считать, что находился в состоянии самообороны и потому не имеет значения, если ошибка была допущена нижестоящей инстанцией, — словом, никакой судебной ошибки не было.
На самом деле Бегли вел себя точно так, как описывал его поведение Билл Кьюз — прыгал из стороны в сторону, когда его поразил роковой выстрел. Но даже при самом богатом воображении нельзя было утверждать, что Бегли был убит выстрелом в спину. Пуля, увы, вошла точно в середину боковой поверхности тела, может быть, по мнению одного врача, на волосок в сторону от срединной линии. Доктор Снайдер утверждал, что, если фотографии правильно передают местоположение раны, она была точно посередине.
Если бы Бегли
Его жена обратилась в Суд Последней Надежды.
Снова мы приступили к изнурительному изучению дела. Оно представляло собой двенадцать переплетенных томов машинописных текстов, которые предстояло тщательно анализировать. Затем мы должны были выехать на место и изучить сцену, где происходила перестрелка.
В деле Богги не было необходимости прибегать к профессиональным знаниям доктора Лемойна Снайдера.
В деле Кьюза все обстояло по-другому.
Были снимки тела. Были карты и схемы и было подлинное место перестрелки, тщательно соотнесенное с картами и снабженное серией снимков.
К тому же были показания экспертов, выступавших свидетелями на слушании дела, которые показывали аккуратно изъятые веточки кустарника и образцов пустынной растительности, на которых они обнаружили «копьевидные» следы крови, которые, по их мнению, доказывали, что пострадавший лежал на земле и кровь «капала» из него в том направлении, на которое указывают «копьевидные следы».
Нам же казалось куда более логичным предположение, что Билл Кьюз говорит чистую правду и что остроконечные пятна крови указывают на то, что Уорт Бегли стремительно метался из стороны в сторону, когда его поразила последняя пуля. Бегли рухнул лицом вперед таким образом, что капли крови показывали направление его движения.
Эксперты ко времени суда тщательно изучили его оружие и к тому же утверждали, что, по их мнению, Бегли был застрелен, когда лежал на земле.
Итак, мы начали публикацию фактов по делу Кьюза.
Вернон Килпатрик, конгрессмен из Лос-Анджелеса, возглавлявший комитет по местам заключения, заинтересовался делом и присоединился к нашему расследованию.
Благодаря его стараниям нам удалось получить доступ к некоторой фактической информации, до которой без его помощи добраться было бы исключительно трудно. Например, мы выяснили, что Бегли был на консультации у психиатра из-за возникшего у него комплекса убийства. Выяснилось, что у Бегли была собака, к которой он испытывал привязанность, и все же в один из дней помутнения рассудка убил ее — без всяких причин.
Доктор Снайдер был уверен, что все эти факты указывают на поражение головного мозга, но, конечно, никому это не было известно ни ко времени перестрелки, ни во время суда, пока Вернон Килпатрик не раздобыл данные.
Конгрессмен Килпатрик и его помощник, Монтивел В. Барк, замещавший его в комитете, потратили несчетное количество часов, содействуя нам, потому что были убеждены, что в деле Кьюза допущена судебная ошибка.
Приехавший к нам доктор Снайдер стал тихо копаться в отчетах по делу, извлекая оттуда данные, которые представляли важность для судебно-медицинских экспертов, уделяя особое внимание данным патологоанатомического исследования.
Изучая результаты вскрытия, он сделал удивительное открытие. Роковая пуля попала в брюшную аорту. Доктор Снайдер указал, что в этом случае давление крови у человека резко падает почти до нуля. Не может быть «потока» крови из такой раны, который напоминал бы струю воды, бьющую из неисправного крана — «водопроводная система» была перекрыта.
Если кровь при таком ранении не могла вытекать под давлением, то ошибочно заключение полицейского эксперта об остроконечной форме пятен крови, так же как и его вывод о существовании засады.
Вооруженные этой информацией плюс еще некоторыми интересными фактами, которые нам удалось выявить, анализируя материалы суда, да еще данными, найденные Верноном Килпатриком о прошлом Бегли, мы обратились к судебным властям Калифорнии с просьбой о новом рассмотрении дела.
Груз ответственности и забот, лежавший на их плечах, был более чем чрезмерным. Их работа включала в себя все судебные дела штата Калифорния, во всех случаях когда перед судом представал совершеннолетний. Они должны были решать, может ли человек быть условно освобожден, определять длительность тюремных сроков, не спускать глаз с каждого заключенного во всех тюрьмах штата, чтобы знать, когда его можно переводить в другую тюрьму, условно освобождать, миловать или выпускать на волю, а также мотивировать перед губернатором обоснованность прошений о помиловании.
Конечно, если бы судебные власти детально вникали в прошение каждого без исключения осужденного, им бы никогда не удавалось доводить до конца свою работу. Дела проходили перед ними с такой скоростью, что каждому из них они могли уделить всего лишь несколько минут — хотя заключение по делу писалось на основе изучения его, которым, как правило, занимались несколько следователей.
Тем не менее для нашего дела любезно было сделано исключение, и его тщательному рассмотрению было решено отвести целый день, пригласив меня на встречу с утра, а Килпатрика — после обеда.
Явившись во всеоружии фактов и данных, я не стал терять времени на красноречие, а сразу с пулеметной скоростью изложил суть дела. И не сомневаюсь, что к исходу первого получаса заседания весь судейский конгломерат был полностью убежден, что осудили Билла Кьюза неправильно.
