Теперь я не могу уснуть, даже если я в постели и у меня есть свободное время.
– Ваш единственный шанс выкрутиться из этой истории – это сделать так, как я говорю.
– Я и влипла в эту переделку из-за твоих советов.
– Ну, как знаете, – спокойно сказал я и отвернулся от Берты.
Она стояла возле меня со сверкающими от гнева глазами. Потом, не говоря ни слова, повернулась и величественно поплыла в гостиницу.
Я осторожно подошел к двери и заглянул внутрь. Берта стояла у конторки портье и крутила в руках шариковую ручку. Бриллианты на ее пальцах ярко сверкали. Снисходительно-надменное выражение лица очень соответствовало всему ее облику. Я молился, чтобы она не допустила никакой промашки.
К гостинице подъехало такси. Берта продолжала беседовать с портье, и водитель зашел внутрь. Через несколько минут Берта Кул вышла из стеклянных дверей на тротуар своей обычной величественной походкой.
Мы с водителем помогли ей забраться в машину.
– Куда едем, мадам? – спросил водитель.
– Вниз по улице, – ответил я, усаживаясь в машину. – И езжайте помедленнее.
Машина мягко тронулась с места.
– Получилось? – спросил я у Берты.
– Да, это оказалось очень просто.
– Расскажите мне о той, что дежурит днем.
– Ее зовут Фрида Тарбинг. Живет на улице Кромвеля, 119. Приходит к семи утра и работает до трех часов дня. Это очень привлекательная девушка. Вечерняя телефонистка – зануда, но очень хорошо работает. Фрида Тарбинг не такая умелая, но зато у нее веселые глаза. Портье убежден, что это в нее влюбился мой племянник. Он говорит, что вечернюю телефонистку полюбить невозможно.
– Это упрощает дело, – улыбнулся я и сказал водителю: – Улица Кромвеля, 119.
Берта откинулась на спинку сиденья:
– Милый, я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
– Мы работаем вдвоем, – ответил я.
Она слегка повернула голову и, скосив глаза, посмотрела на меня из-под полуприкрытых век.
– Милый, если ты втянешь меня еще в какую-нибудь историю, я просто сверну тебе шею.
Я промолчал.
Машина быстро мчалась по безлюдным улицам, и вскоре мы уже стояли у двери жилого дома с отдельными звонками на общем щите. Я нашел фамилию Тарбинг и нажал кнопку.
Продолжая звонить, я сказал Берте Кул:
– Постарайтесь сделать так, чтобы мы попали внутрь. Намекните, что она может на этом заработать. Она наверняка побоится впустить мужчину в такое время...
Переговорная трубка свистнула прямо в ухо Берте, а потом голос, звучавший не слишком раздосадованно, спросил:
– Что вам угодно?
– С вами говорит миссис Кул, – сказала Берта. – Мне нужно поговорить с вами о деле, на котором вы сможете заработать. Разговор совсем короткий. Я забегу к вам, расскажу ситуацию и сразу уйду. Это займет не больше пяти минут.
– А какого рода дело?
– Я не могу объяснять отсюда, это очень личное дело. Но вы на этом сможете неплохо заработать.
– Ладно, поднимайтесь, – сказал голос в переговорной трубке.
Электрический замок щелкнул. Я толкнул дверь и пропустил Берту Кул.
После морозного ночного воздуха коридор казался полным запахов. Мы нашли лифт, поднялись на четвертый этаж и подошли к двери Фриды Тарбинг. Сквозь щели пробивался свет, но дверь была закрыта и заперта. Берта Кул постучала.
– Кто там?
– Миссис Кул.
Голос по другую сторону двери сказал:
– Мне нужно сначала посмотреть на вас.
Отодвинулся засов, звякнула цепочка, и дверь приоткрылась дюйма на три – как раз достаточно, чтобы пара темных блестящих глаз смогла осмотреть мощную фигуру Берты Кул. Берта пошевелила рукой так, чтобы засверкали бриллианты, и Фрида Тарбинг сняла цепочку.
– Входите... О боже! Я не знала, что с вами мужчина. Почему вы мне сразу не сказали?
Берта не спеша вошла в комнату.
– А, это только Дональд. Не обращайте на него внимания.
Фрида Тарбинг вернулась к постели, сняла шлепанцы, набросила покрывало и сказала:
– Возьмите себе стулья. И закройте, пожалуйста, окна.
Волосы у нее были слишком темные для шатенки, но не совсем черные. В живых любопытных глазах искрилось веселье. Разбуженная среди ночи, она выглядела такой свежей, словно только что вернулась с утренней прогулки.
– Ну ладно, рассказывайте.
– Моя тетя недавно сняла номер в гостинице «Ки-Уэст», – начал я.
– А как зовут вашу тетю?
– Миссис Амелия Линтиг.
– Ну а при чем тут я?
– Моя тетушка – вдова. У нее много денег и очень мало здравого смысла. Один человек хочет прибрать к рукам ее деньги и сейчас увивается вокруг нее. Я хочу с этим покончить.
Девушка посмотрела на меня без особого энтузиазма.
– Я понимаю, вы родственник. И надеетесь, что в один прекрасный день тетушка умрет и оставит вам наследство. А сейчас она хочет порезвиться и использовать свои деньги, а вам это не нравится. Так?
– Нет, не так. Мне не нужно ни цента из ее денег. Я только хочу, чтобы она знала, с кем имеет дело. Если она действительно хочет выйти замуж за этого парня, я не возражаю. Но он ее явно шантажирует. Он что-то о ней знает. Я не знаю, что это, но, наверное, дело серьезное. По-моему, он убедил тетю, что ее могут вызвать как свидетеля против него или от него потребуют показаний против нее по какому-то уголовному делу. Но я ничего об этом не знаю.
– А что вам нужно от меня?
– Чтобы вы завтра утром прослушали ее телефон.
– Ни за что!
– Вы только послушайте, когда она начнет говорить с этим парнем. Если они просто воркуют, значит, все в порядке. Я выхожу из игры. Но если он будет ей чем-то угрожать или говорить о преступлении, я должен знать об этом. За это вы получите сотню баксов.
– Это другой разговор, – согласилась она. – А вы не обманете?
– Вы получите сто баксов прямо сейчас. Нам легче будет потребовать с вас, чем вам потом иметь дело с нами.
– Если об этом кто-нибудь узнает, меня выгонят с работы, – сказала она.
– Никто никогда об этом не узнает.
– Что я должна сделать?
– Просто сообщить мне, когда она будет говорить с этим человеком. Если это будет любовный разговор, я выхожу из игры. А если это шантаж, то я раскрою перед ней карты и скажу: «Слушай, тетя Амелия, я раскрою тебе подноготную этого человека, пока ты еще не наделала глупостей».
– Ловко, – расхохоталась Фрида Тарбинг, протягивая руку.
– Дайте ей сотню, – сказал я Берте Кул.
Берта открыла сумочку с таким видом, словно у нее полон рот уксуса, отсчитала сотню долларов и протянула деньги Фриде Тарбинг.
– Когда увидите меня, – сказал я, – не подавайте вида, что вы меня знаете.
– Послушай, если ты думаешь, что я такая тупая, давай лучше я тебя немного поучу, только между
