– Дональд Лэм из частного сыскного агентства «Кул и Лэм». Мы проверяем одно дело.
– На кого вы работаете?
– На одного клиента.
– Что вас интересует?
– Я пытаюсь выяснить что-нибудь об Ирме Бегли, бывшей истцом по вашему делу.
– Что вы хотите о ней узнать?
– Мне бы хотелось выяснить характер и тяжесть нанесенной ей травмы.
– Насколько я понимаю, она действительно получила травму. Так сказали доктора, причем доктора, приглашенные обеими сторонами. Однако мне всегда казалось, что в этом деле есть что-то сомнительное.
– Что же вас смущало?
Он почесал в затылке. Я попытался ему помочь:
– Из документов я понял, что иск против вас был возбужден через одиннадцать месяцев после аварии. До этого вам были предъявлены какие-либо требования?
– Нет. Но дело в том, что поначалу эта женщина не обратила внимания на свою травму, не предполагала, что это что-то серьезное. Как я понимаю, вначале это ее не очень беспокоило, но потом стало хуже. Она обратилась к доктору, который назначил ей обычное лечение, не задумываясь о том, в чем причина болезни. Наконец она попала к специалисту, который и объяснил ей, что у нее начались осложнения от травмы позвоночника.
– И причиной этого была автомобильная авария?
Он кивнул.
– И после этого она взяла адвоката и возбудила против вас дело?
Он опять кивнул.
– И ваша страховая компания заключила с ними соглашение?
– Именно так.
– По вашему предложению?
– На самом деле я был очень удивлен сложившейся ситуацией. Я не хотел, чтобы моя страховая компания выплачивала ей деньги, во всяком случае крупную сумму.
– Почему же?
– Я не считал себя виновным в том, что случилось.
– Почему?
– Ну, знаете, как это бывает. Мне казалось, что скорее виновата она, чем я. Я готов признать, что пытался проскочить на красный свет и выехал немного вперед, но все равно она в не меньшей степени была виновата. Вначале мне вообще показалось, что ничего серьезного не случилось. Мы разбили пару фар, помяли бамперы и пробили дыру в радиаторе моей машины. Она выскочила из машины, такая бойкая и шустрая, и я подумал, что сейчас она начнет ругаться, но она только рассмеялась и сказала: «Ах вы гадкий! Вы не должны были ехать на красный свет».
– А что вы сказали?
– Я сказал ей: «Ах вы гадкая, вы не должны были проезжать перекресток со скоростью сорок миль в час».
– И что потом?
– Потом мы записали номера машин, обменялись визитными карточками. Вокруг нас собралось несколько человек, которые давали нам советы, а потом кто-то закричал, чтобы мы очистили перекресток. Вот, пожалуй, и все, что было.
– Вы заключили с ней какое-нибудь соглашение?
– Она так и не прислала мне счет.
– А вы не посылали ей счета?
– Нет. Вначале я ждал, что из всего этого выйдет. Потом, когда ничего не произошло, сказать по правде, я уже забыл об этом, когда вдруг против меня было возбуждено дело.
– Сколько заплатила ваша страховая компания?
– Не знаю, могу ли я это сказать без их разрешения.
– Почему?
– Ну... видите ли, это была довольно приличная сумма. Очевидно, у нее действительно был поврежден позвоночник.
– Я бы все-таки хотел узнать, что это была за сумма.
– Знаете, что я сделаю, – сказал он. – Я позвоню завтра в свою страховую компанию и спрошу, нет ли у них возражений. Если нет, я позвоню вам в офис и все расскажу.
– Вы не могли бы назвать мне вашу страховую компанию?
Он улыбнулся и покачал головой:
– По-моему, я сказал вам все что мог, по крайней мере сейчас.
– Это интересный случай, – заметил я.
– Лично мне интересно, – сказал Каллингдон, – что именно вы расследуете. Вы считаете, в этом деле что-то было нечисто?
– Не забивайте этим себе голову. Может быть, я просто проверяю, каково в целом ее финансовое положение.
– Да, понятно, – сказал он. – Что ж, скажу вам, мистер Лэм, если только она не растратила эти деньги по-глупому, ее кредитоспособность должна быть очень приличной, в пределах разумного. Она получила порядочную сумму от страховой компании.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Значит, завтра вы свяжетесь с ними, а потом позвоните нам в офис и назовете сумму – если, конечно, у страховщиков не будет возражений. Договорились?
– Хорошо, договорились.
Мы пожали друг другу руки. Я спустился к машине агентства и как раз включил зажигание, когда сзади меня к тротуару подъехала еще одна машина и остановилась. Из нее вышла изящная молодая женщина со стройными бедрами и легкой походкой. Я глянул на нее пару раз, и тут же узнал ее. Это была продавщица сигарет из «Встреч у Римли».
Я выключил зажигание, закурил и стал ждать. Ждать пришлось не более пяти минут. Девушка быстро выскочила из дома, открыла дверцу машины и забралась в нее. Я вылез из машины и театральным жестом приподнял шляпу.
Она подождала, пока я подойду к дверце ее машины.
– Вы знаете, что для этого вам нужна лицензия? – спросил я.
– Для чего?
– Для того чтобы вести расследование как частный детектив.
Она покраснела.
– Вы непременно должны во все вмешиваться, да?
– Совсем нет. Я и наполовину не делаю того, что должен.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я просто болван, а не частный детектив.
– На мой взгляд, вы вовсе не кажетесь тупым.
– И все же это так.
– Но почему?
– Офис окружного суда сейчас уже закрыт, – сказал я.
– Ну и что?
– Я считал себя очень умным. Я проверил судебные документы, нашел дело, по которому Ирма Бегли выступала истцом – дело о возмещении ущерба при столкновении автомобилей, – и счел, что поступил очень хитро.
– А это не так?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я на этом остановился.
