– Ты не понимаешь? Не улавливаешь идею? Вспомни этот дорожный инцидент на углу Мантика-стрит и бульвара Гарден-Виста. Учти фактор времени. А теперь, если хочешь быть умным детективом – будь им, а хочешь быть дураком – будь дураком. Я сказал все, что хотел. Верни ключи на место, Берта.
– Знаешь, я что-то не поняла, дружочек. При чем здесь таксист?
– Вставь ключ в зажигание, – сказал я. – У Селлерса есть шанс либо покрыть себя славой, либо получить приз за глупость.
– Я не собираюсь получать приз за глупость, – заявил Селлерс. – У меня полно материала на Билли Прю.
– У тебя нет ничего против нее, кроме совпадений. Мы с Билли встречались еще до того, как я уехал. Она знала, что я возвращаюсь. Я не мог встречаться с ней в квартире, где она жила, потому что Питтман Римли устроил бы мне нахлобучку. Тогда она сняла ту квартиру на Фулроз-авеню, так что мы могли встречаться там. Это было любовное гнездышко. Именно там я был прошлой ночью, когда Берта меня разыскивала.
– Ах ты, сукин сын! – сказала Берта и вставила ключи в замок зажигания.
Фрэнк Селлерс просидел целых тридцать секунд, обдумывая сказанное. Затем он нажал на стартер, набрал скорость и сделал поворот на 180 градусов посередине улицы. Вновь взвыла сирена, и красная мигалка начала крутиться на крыше.
Мы пронеслись по бульвару Гарден-Виста и свернули на Мантика-стрит. Таксист с перебитым носом все еще сидел в своей машине.
Селлерс остановился рядом с ним. Хитрые маленькие глазки таксиста засверкали.
– Какая муха тебя укусила? – спросил таксист.
– Вчера после полудня случилось столкновение на углу Мантика-стрит и бульвара Гарден-Виста. Знаете что-либо об этом?
– Кое-что слышал.
– Кого-нибудь посадили в машину сразу после этого?
– Да. А вам-то что до этого? – нахмурился перебитый нос.
– Мужчину или женщину?
– Женщину.
– Чего она хотела?
Хитрые глазки уперлись в Селлерса и ушли в сторону. Селлерс рывком открыл дверь своей машины, обошел вокруг и, расправив плечи, встал рядом с таксистом. Дернул дверцу такси и приказал водителю вылезать. Перебитый нос смерил его взглядом и задумался. Тут Селлерс протянул руку, сграбастал его за галстук и дернул:
– Я же сказал – вылезай!
Таксист вылез и стал отвечать повежливее:
– Что вы хотите узнать?
– Твоя пассажирка, что ты можешь о ней сказать? Кто она?
– Просто женщина. Она хотела, чтобы я ехал следом за одной машиной, которая должна была выехать из-за угла.
– Давай дальше, – сказал Селлерс.
– Машина выехала из-за угла с Мантика-стрит, и мы за ней поехали. Затем я заметил еще одну машину, которая тоже следила за первой. Я сказал об этом своей пассажирке. Она велела мне не обращать внимания на вторую машину, а следить за первой. Это продолжалось на протяжении трех кварталов. Они остановились у большого многоквартирного дома. Мужчина вошел в дом. Женщина в другой машине уехала. Моя пассажирка приказала мне подождать. Мы ждали минут десять. Затем из дома выскочила девушка, села в машину и уехала. Моя пассажирка заволновалась. Она вышла, дав мне пять долларов, и тоже вошла в дом. Минут через десять она вернулась, села в машину и велела ехать ко «Встречам у Римли». Мы приехали туда. Какой-то ублюдок поставил свою машину так, что она заняла всю стоянку такси. Я сказал ей: «Подождите, пока я вышвырну его отсюда», но она ждать не захотела, вышла из машины и вошла в это заведение Римли. В это время вышел парень и сел в эту машину, которая занимала неположенное место. Я попытался вытрясти из него хоть доллар, но ничего не вышло. Зато она заплатила мне пять долларов за шестидесятицентовую поездку, так что я оставил его в покое с его рыдваном.
– Заметили что-нибудь необычное насчет сумочки, которую держала эта женщина? – спросил Селлерс.
Таксист взглянул на него со все возрастающим уважением:
– У нее было что-то здорово тяжелое в сумочке. Оно даже одним концом выпирало. Я подумал, что это могла быть...
– Палка? – спросил Селлерс, поскольку таксист задумался.
– Угу. Только это была не палка.
– Может быть, молоток или маленький топорик?
Неожиданная догадка сверкнула в его глазах.
– Черт, вот что это было! А я-то думал, что палка!
– Как выглядела эта женщина?
– Ничего, симпатичная, – со знанием дела сказал таксист. – Хорошенькие ножки, стройная фигурка. Вот только зубы великоваты. Когда она улыбалась, зубы у нее торчали, как у лошади.
– Зажарьте меня, как устрицу! – воскликнула Берта.
Глава 19
Эллери Крейл расхаживал взад-вперед перед входом в наш офис, когда мы с Бертой поднялись на лифте на свой этаж.
Увидев нас, он вздохнул с явным облегчением, поспешил нам навстречу и схватил меня за руку:
– Я надеялся, что вы сюда заедете. Лифтер сказал, что вы часто приходите поздно вечером, хотя ваш офис закрывается в пять часов.
– Итак, мы добились для вас соглашения, – воинственно сказала Берта.
– Давайте войдем в офис и там поговорим, – попросил Крейл.
Берта отперла дверь, и мы направились в кабинет.
– Итак, все, как я и сказала вам по телефону, – продолжала она. – Вы должны нам еще триста долларов и...
Крейл смотрел на нее так, будто она говорила на иностранном языке, потом взглянул на меня. Я покачал головой и сказал:
– Я ей ничего не говорил.
– О чем, черт возьми, вы там говорите? – спросила Берта.
Крейл вынул из кармана чековую книжку и ручку.
– Три сотни долларов, – повторила Берта.
Крейл посмотрел на нее и произнес:
– Миссис Кул, я хочу поблагодарить вас обоих за то чудо, которое случилось со мной. Думаю, что своим счастьем я обязан Дональду Лэму.
У Берты отвисла челюсть.
– Думаю, вы знаете о том, что случилось. Лэм уж, во всяком случае, знает. Я подозревал, что моя жена встречается со Стенберри. Я не мог понять, почему она так старалась уговорить меня купить «Стенберри- Билдинг», да еще по цене, которая, по словам моего банкира, была завышена раза в три.
Когда вчера днем она собралась уехать, я решил проследить за ней. Это решение я принял внезапно. Моей машины на месте не было, но я подумал, что Джорджия Раш не будет возражать, если я возьму ненадолго ее машину.
Я не собираюсь рассказывать вам все, что потом произошло. Мистер Лэм, во всяком случае, все знает. Я ехал вслед за женой и видел аварию. Мне хватило увиденного, чтобы понять – она специально следит за Стенберри. Я вернулся к себе в офис. Джорджия даже не знала, что я брал ее машину. Ну а потом я прочитал в газетах, что Стенберри был убит, и... я возложил вину за это на мою жену.
Она призналась мне, что Стенберри ее шантажировал, но не сказала из-за чего. Знаете, мне хотелось быть сильным, молчаливым, все понимающим мужем. Я не стал задавать ей никаких вопросов. Я решил
