интерпретировать как недобрый.
— Что ж, тогда я сделаю это за нее, — улыбнулся Мориарти. — Как насчет следующего вторника? Через неделю. К тому времени у нас всех, надеюсь, будет не один повод порадоваться.
Получив в ответ согласный кивок, Мориарти распорядился предать эту новость широкой огласке.
— Тебя ждет большой праздник. Настоящая свадьба. Свадьба, достойная королей.
Бедняга Пейджет смущенно опустил глаза.
— Нам нужно собрать все силы. — Профессор переключился на другую тему и, слегка переменив позу, потрогал раненую руку. — Я не потерплю, чтобы какие-то выскочки пытались сдвинуть меня с законного места или расколоть мою семью. В пятницу из Парижа, Рима, Мадрида и Берлина прибывают мои люди. Они должны увидеть, что наши позиции здесь прочны и незыблемы. Мне нужно, чтобы к этому времени в Уайтчепел вернулись братья Джейкобс. Эмбер, — он резко повернулся, — после того, как передашь сообщение Фишеру и другим, сходи к Элтону в Стил. Я хочу поговорить с ним сегодня вечером.
Совещание закончилось, и все разошлись. Остался только Пейджет.
— Есть еще какие-то мысли насчет того, что мы вчера обсуждали? — спросил Профессор, убедившись, что дверь закрыта, и их никто не слышит.
— Скорее всего это кто-то из четверых. — Лицо Пейджета отразило сильное беспокойство. — Но о таком и думать не хочется. Надо допросить тех, кого мы взяли вчера на Нельсон-стрит. — Он прикусил губу. — Вы серьезно насчет свадьбы?
Выдержав долгую, в добрую минуту, паузу, Мориарти кивнул.
— Серьезней не бывает. — Его здоровая рука изобразила жест, обозначавший, по-видимому, что эта тема закрыта. — Терремант еще здесь?
— Терремант и еще четверо. Один присматривает за Роучем и Фрэем.
— Хорошо, они нам понадобятся.
— Остальные сторожат тех, с Нельсон-стрит.
— Мальчишку держат отдельно?
— Трое вместе, а мальчишку оставили в соседней со мной комнатушке.
— Хорошо. С ним-то мы и поговорим в первую очередь.
Архитектор и инженер, занимавшиеся в свое время переоборудованием склада, были большими хитрецами. Апартаменты для Мориарти устроили на третьем этаже, в задней его части и как раз над помещением, ставшим позднее называться «комнатой ожидания», и кухней. Человек, впервые попадавший на первый этаж, видел голое, пустое пространство, никак не используемое и пребывающее в состоянии, близком к полному разрушению.
Лишь очень немногие могли догадаться, что облезлые стены — фальшивка, что за ними скрыты переходы, ведущие в кухню.
Устроенные в этих переходах железные винтовые лестницы вели на второй этаж, представлявший собой огромный улей из жилых и спальных помещений и угрюмых камер, пригодных как для хранения оружия и добычи, так и для содержания пленных.
Комната у Пейджета была большая, окна напоминали те, что можно увидеть в мастерской художника или скульптора. Расположенные под углом к грязному небу, они все же пропускали достаточно света. Лишнего здесь не было, но имеющееся обеспечивало вполне уютное проживание: кровать, письменный стол, еще один стол, за которым Пип и Фанни ели, стулья, кресла и платяной шкаф, с которым соседствовал подобранный в пару комод.
Стены украшали несколько картин, главным образом, дешевых репродукций, напоминавших о былых делах, а на комоде, рядом с серебряным дамским зеркальцем лежали две серебряные щетки.
С двух сторон к комнате примыкали кирпичные камеры — одна использовалась как ружейная, в другой в данное время содержался мальчишка-бегунок, захваченный людьми Паркера возле дома Грина на Нельсон-стрит. В эту камеру и направились Мориарти и Пейджет — ключ от нее Пейджет взял в кухне у Бартоломью Райта, отвечавшего за замки и все к ним прилагающееся.
Мальчишка лежал на полу, подтянув к животу колени, с искаженным болью худеньким личиком. Лежал он неподвижно, и Пейджет, едва взглянув на него, подумал, что в такой же должно быть позе обнаружили Морана надзиратели в камере тюрьмы на Хорсмангер-стрит. На столе — высохшая лужица блевотины и остатки пищи; утром пленнику дали немного бекона, кусок хлеба и кружку пива. В памяти у Пейджета навсегда остались спутанные, жесткие от грязи, похожие на пружинки волосы.
Мориарти негромко выругался, и сердце у Пейджета сжалось и как будто провалилось в живот.
— Яд, — прошептал Мориарти. — Его отравили. Точно так же, как и полковника.
Лицо его спутника застыло, как у гранитного памятника на церковном дворе.
— Завтрак… — мертвенным голосом обронил Пейджет. — Фанни сама отнесла ему завтрак этим утром. Я был на кухне и слышал. Сначала она отнесла завтрак Роучу и Фрэю, потом тем троим, а уже после…
— Я намерен вот-вот взять под свой контроль весь уголовный мир Европы, — ледяным тоном произнес Мориарти, — и при этом не в состоянии контролировать своих людей здесь, в Большом Дыму.[61] — Он нервно перевел дыхание, и Пейджет почувствовал, как закипает в нем ярость. Почувствовал так же верно, как если бы прикоснулся к ней. — Ничего пока никому не говори. Посмотри, здесь ли еще Паркер. Если здесь, приведи его с собой. Фанни разносила завтрак одна?
Пейджет медленно покачал головой.
— По-моему, с ней был кто-то из парней Терреманта.
— Пусть тоже поднимется и подождет в коридоре, пока мы его позовем.
Пейджет тут же отправился на поиски главного соглядатая и экзекутора, сопровождавшего утром Фанни. Мысли разбегались, но в одном он не сомневался: смерть мальчонки — дело рук врага, пробравшегося во владения Мориарти.
Паркер еще не ушел, и уже через несколько минут Пейджет вернулся с ним к камере, оставив экзекутора, как и было приказано, в коридоре.
Переступив порог, Паркер недоуменно нахмурился и тут же склонился над скрюченным тельцем. Выпрямившись, он отступил на шаг и удивленно свистнул.
— Я и не разглядел его вчера… темно было… — Он посмотрел на Профессора. — Это ж младший братишка Слимпера. Слимпер давно приставал — мол, возьми да возьми мальчонку.
— Приведи Слимпера, — бросил Мориарти. — И позови того, что в коридоре.
Коренастый экзекутор не заставил себя ждать.
— Ты сопровождал Фанни Джонс утром, когда она разносила завтрак по камерам? — спросил Профессор.
— Да, сэр, сопровождал.
Войти в камеру ему не разрешили, так что на вопросы он отвечал из коридора.
— Расскажи, как это было. По порядку.
— Ну, сначала мы пошли к Роучу и Фрэю. Потом вернулись на кухню за едой для тех троих. Фанни еще пошутила, мол, на службе и то легче было.
— А разве сейчас она не на службе? — без намека на шутку проворчал Мориарти.
— Потом мы еще раз вернулись, и она взяла завтрак для мальчонки. Я хотел подняться с ней, но Фанни сказала, что и одна справится.
— Кто готовил пищу?
— Миссис Райт, сэр. Как всегда. По-моему, сегодня ей помогала Мэри Макнил.
— Помогала? Как? С жаркой?
— Нет, сэр, только раскладывала. Она и мальчонке еду положила. А миссис Райт еще и пива ему налила.
Мориарти нахмурился.
— А новенькая? Бриджет?
Ответил Пейджет.
— Ее сегодня рано не будили, дали выспаться.
Профессор хмыкнул.
— О том, что мы с тобой разговаривали, никому ни слова. — Он посмотрел в глаза экзекутору и
