Дункан сложил листки и засунул их в карман. Его золотые зубы обнажились в улыбке.
– Пожалуйста, прошу вас. Сэм в кабинете, – сказал он, но не двинулся с места, по-прежнему загораживая вход в кабинет.
Она еще раз бросила на мужчин быстрый оценивающий взгляд, очутившись вплотную перед Дунканом, который все еще держался за ручку полуоткрытой двери.
– Так как же? – спросила она, улыбаясь. – Можно мне войти?
– О, пожалуйста, прошу вас, – сказал Дункан и медленно перевел взгляд на Мейсона и Дрейка. Она, проследив направление его взгляда, в третий раз посмотрела на них. Улыбка Дункана превратилась в широкую ухмылку. – Ну, конечно, – сказал он, не спуская глаз с Дрейка, – пожалуйста, проходите. – Он распахнул дверь и сказал, повысив голос: – Не разговаривайте ни о каких делах, пока я не вернусь. – Она проскользнула мимо него, и Дункан, все еще усмехаясь, захлопнул за ней дверь. – Да, господа, – сказал он. – Весьма сожалею, что ваш маленький план не удался. Я собираюсь завтра навестить своего адвоката, мистер Мейсон, и тогда посмотрим, не придется ли ему нанести визит в окружную прокуратуру. А пока что очень советую вам, господа, не забывайте «Рог изобилия». Здесь вы найдете неплохое применение своим деньгам.
– Нет, мистер Дункан, – заверил Мейсон, – мы не собираемся забывать ваше заведение.
– И мы не забудем вас, – вновь ухмыльнулся Дункан. Он проводил их по коридору до самого выхода, где стоял на страже охранник в форме, и на прощание пожелал доброго вечера. – Пожалуйста, приезжайте к нам отдохнуть, когда вам будет угодно, – сказал он со своей неизменной улыбкой и, повернувшись, пошел по коридору обратно в кабинет.
Мейсон взял Дрейка под руку и они направились к трапу, где толпились гости, усаживающиеся в катер.
– Это была Сильвия Оксман? – спросил Дрейк.
– Вероятно. И когда она ничем не показала, что знает тебя, а ты не узнал ее, Дункан понял нашу игру. Ты ведь, по их предположениям, должен быть ее мужем.
– Перри, – обеспокоенно спросил Дрейк, – а нельзя ли теперь обвинить нас в том, что мы хотели присвоить себе деньги твоей клиентки?
– Во многом это зависит от нашего везения, – мрачно сказал Мейсон. – Однако сегодня мы в проигрыше.
Дрейк ослабил галстук и пальцем провел за воротом крахмальной рубашки.
– Что ж, если меня посадят, – поморщившись сказал детектив, – то мне не хотелось бы появляться в тюрьме в таком виде. Поспешим, чтобы я успел переодеться.
Глава 4
Мейсон через стол посмотрел на миссис Бейсон и сказал:
– Я пригласил вас, потому что мне необходимо задать вам несколько вопросов.
– Может быть, сначала вы позволите сделать это мне?
– Хорошо, – согласился адвокат. – Спрашивайте.
– Вы видели Сэма Грэйба?
– Да.
– Вы добились результатов?
– Пока нет. Обстоятельства сложились неблагоприятно.
Посетительница внимательно посмотрела на адвоката.
– Вы не желаете рассказать мне, что произошло? – спросила она.
Мейсон отрицательно покачал головой.
– В таком случае, как вы собираетесь поступить дальше?
– Я хочу еще раз попытаться, – сказал Мейсон, – но на этот раз зайти с другой стороны. Однако, прежде чем я предприму дальнейшие шаги, мне необходимо узнать побольше о том, что, собственно, от меня требуется.
Миссис Бейсон открыла сумку, вынула сигару и обрезала кончик. Адвокат щелкнул зажигалкой. Она посмотрела на него сквозь клубы дыма и сказала:
– Что ж, я жду ваших вопросов.
– Что вам известно о Сэмуэле Грэйбе?
– Не слишком много. Только то, что рассказывала Сильвия. Он жестокий и бессовестный человек. Я ведь предупреждала вас, что он крепкий орешек.
– А как насчет Чарльза Дункана?
– Внучка говорит, что он не в счет.
– Кажется, вашу внучку одурачили, – заметил Мейсон.
– Ничуть не удивлена этому. Сильвия слишком молода, чтобы разбираться в людях такого сорта. Она неплохо понимает людей своего круга, но авантюристы ей не по зубам.
– Муж хочет развестись с ней?
– Да.
– Почему?
– Почему мужчины вообще разводятся?
– Вам придется быть со мной откровенной, миссис Бейсон, – покачал головой адвокат. – Что кроется за всем этим?
Посетительница с минуту молча курила, потом ответила:
– Когда Сильвии исполнится двадцать шесть лет, а это будет в следующем году, она получит половину наследства, ее дочь Вирджиния, которой шесть лет, получит вторую половину. Если только суд не решит, что Сильвия – неподходящая личность для опекунства над Вирджинией. Если так случится, то Вирджиния получит все состояние.
– И в такой ситуации, – сказал Мейсон недоверчиво, – она выдала содержателям казино долговые расписки?
Миссис Бейсон кивнула.
– Сильвия всю жизнь поступала, как ей захочется. Именно по этой причине наследство было оставлено с соответствующими условиями, а не передано непосредственно в ее руки.
– И теперь ее муж пытается раздобыть доказательства, которые помогут ему получить развод и лишить Сильвию ее доли наследства?
– Да.
– И какой в этом смысл?
– В таком случае все наследство достанется дочери, и он сам сможет распоряжаться всеми деньгами. Если он узнает о существовании этих расписок, он их раздобудет и использует, чтобы показать, и Сильвия не в состоянии распоряжаться деньгами. У него есть и другие доводы, что он имеет право на развод, но сейчас он заинтересован именно в такого рода доказательствах. Фрэнк хочет доказать, что ей нельзя доверять деньги. Вам придется действовать очень энергично, мистер Мейсон. Мне нужны эти расписки прежде, чем Сэм Грэйб узнает, какую важную роль они могут сыграть.
– Думаю, Грэйбу это известно.
– В таком случае мы побеждены с самого начала.
– Мы еще не побеждены, но теперь я начинаю понимать, зачем вам нужен адвокат. Как велико наследство?
– В общей сложности полмиллиона долларов. Если только Фрэнк Оксман добьется права опекунства над Вирджинией и наложит лапу на эти деньги, можно считать, что ребенку подписан смертный приговор.
– Не может быть, чтобы дело обстояло именно так, – сказал Мейсон.
– Он коварен и опасен, как гремучая змея.
– Но ведь он будет находиться под контролем и наблюдением судебных властей.
– Вы просто не знаете Фрэнка Оксмана, – горько рассмеялась миссис Бейсон. – Сильвия – не противник для него. Пока я жива, я буду бороться. Но ведь мне уже почти семьдесят, и я не бессмертна.
– Но послушайте, – сказал Мейсон. – Суд ведь не может лишить Сильвию прав на ее ребенка только потому, что она играет.
– Существуют и другие обстоятельства, – мрачно сказала миссис Бейсон.
