– Кто бы мог подумать!
– Затвердили одно и то же, как попугай! – вскипела она. – Не знаете больше никаких слов, что ли? Вы действуете мне на нервы.
Селлерс улыбнулся:
– Слушайте, Сильвия. Не стоит нервничать. Не надо. Вы ведь не хотите лишиться моего дружеского расположения, не так ли?
– Вы можете засунуть свое дружеское расположение себе в...
– Тсс, – прервал Селлерс. – Оно вам понадобится, Сильвия.
– Для чего, черт побери, мне может понадобиться дружеское расположение какого-то глупого копа?
– Во-первых, я не глупый коп. Во-вторых, вы не очень-то удачно выбираете себе друзей. Взять хотя бы молодца, который настолько стар, что годится вам в отцы. Вы с ним обедаете, рассуждаете об искусстве; общих дел у вас нет, как женщина вы его не интересуете. Ваши отношения ограничиваются совместными обедами и разговорами об искусстве. Вы не можете вспомнить, когда с ним познакомились и как это произошло, – просто случайное знакомство. И вот этот молодец дает вам тысячу баксов! Да, девушка, имеющая подобных друзей, может далеко пойти...
Сильвия повернулась ко мне.
– При чем тут этот тип? – спросила она.
– Кто?
– Дональд Лэм.
– Ну, мы просто взяли его с собой, чтобы не дать ему нарваться на неприятности, – пояснил Селлерс. – Вы знаете, если позволить ему свободно рыскать, Дональд непременно попадет в какую-нибудь историю. О чем еще вы могли бы рассказать, мисс Хэдли? – поинтересовался Селлерс.
– Я уже рассказала вам обо всем, что знаю.
– Подумать только! – промолвил Селлерс. – Что скажешь, Тэд?
– Надо бы проверить, – ответил Гиддингс.
– Согласен, – сказал Селлерс. – Одевайтесь, Сильвия, поедем.
– Куда?
– Всего лишь небольшая поездка.
– Вы не имеете права забирать меня в полицейский участок и допрашивать в такое позднее время! Я собираюсь на свидание.
– Не переживайте, – утешил ее Селлерс. – Наготове другой парень, все путем. Лучшие парни всегда выигрывают. Собирайтесь.
Она прошла в ванную комнату, Селлерс последовал за нею.
– Дайте мне спокойно одеться! – вспыхнула она.
– Вам нужно только пальто, – ответил Селлерс. – И я помогу надеть его.
– Откуда вы знаете, что мне нужно?
– Я же вижу вас.
Он подал ей пальто. Она надела шляпку перед зеркалом.
– Пошли, – поторопил Селлерс.
Мы спустились на лифте и сели в полицейский автомобиль. Через несколько кварталов Сильвия заявила:
– Полицейский участок не там.
– Разве кто-нибудь сказал про полицейский участок? – поинтересовался Гиддингс.
– Но вы не имеете права везти меня куда-нибудь, кроме полицейского участка!
– Мы собираемся посетить вашего друга Мортимера Джеспера, – сообщил Селлерс, – нужно внести ясность относительно тысячи долларов, которую он вам дал.
– Да, – подтвердил Гиддингс, – мы теперь расследуем другое преступление.
– Какое преступление?
– Вовлечение в правонарушение несовершеннолетней, – сказал Селлерс.
– Не смешите, – огрызнулась она. – Мне двадцать четыре года, и я совершила первое нарушение за десять лет до того, как впервые увидела Мортимера Джеспера.
– Нас всегда пытаются в этом убедить, – сказал Гиддингс. – Забираешь четырнадцати– и пятнадцатилетних детей, пытающихся купить спиртное, – и, будь я проклят, у них всегда при себе поддельное свидетельство о рождении, или разрешение, или еще что-нибудь. Всегда заявляют, что они достаточно взрослые и могут делать все, что им вздумается, и никто не вправе указывать им, что можно и чего нельзя.
– Забавно, – отозвался Селлерс. – Возьмем хоть эту красотку. Возможно, ей девятнадцать или двадцать, но...
– О, я бы не дал ей больше девятнадцати, – сказал Гиддингс.
– Она говорит, что ей больше.
– Конечно, говорит. Это нам не в новинку. Люди потворствуют таким вот подросткам, а в результате они становятся черствыми, циничными...
Сильвия выпалила:
– Плевать я хотела на вас обоих!
Селлерс рассмеялся:
– Вот что выходит из попытки уточнить возраст женщины, Тэд. А вот лет через десять, если уменьшишь ее возраст на четыре или пять лет, заулыбается во весь рот. Но ребенок всегда жаждет слыть взрослым.
Сильвия что-то пробурчала себе под нос. Селлерс спросил:
– Я не расслышал, Сильвия, но надеюсь, это не то. Мне послышалось неприличное слово.
Сильвия сидела молча, с плотно сжатыми губами. Через пять минут машина остановилась перед домом Мортимера Джеспера.
– Войдем все вместе? – спросил Гиддингс.
– Все вместе, – подтвердил Селлерс.
Мы вышли из машины и плотной группой медленно пошли по цементированной дорожке. Селлерс позвонил. Через минуту Мортимер Джеспер открыл дверь.
– Полиция, – сказал Селлерс. – Мы хотим поговорить с вами.
Джеспер взглянул мимо него на меня:
– Когда наконец мне дадут заснуть? Уже второй раз этот лживый сукин сын заявляется сюда с полицией. Я его никогда в жизни не видел!
– Никогда? – уточнил Селлерс.
– Никогда в жизни.
– Даже когда полицейские притащили меня в первый раз? – спросил я.
– Ты, самоуверенный, занимающийся сомнительными делишками стряпчий, проходимец, паразит, ты... – Джеспер спохватился.
– Похоже, что об этом парне, которого прежде в глаза не видали, вы знаете чересчур много, – сказал Селлерс. – Взгляните на эту юную леди. Ее вы знаете? – Гиддингс подтолкнул вперед упирающуюся Сильвию Хэдли.
– Я говорила вам, – заторопилась она, – я только...
Гиддингс обнял ее за шею и зажал ей рот:
– Молчать! Сейчас очередь Джеспера. Позволим ему сказать.
– Кажется, это мисс Хэдли, – проговорил Джеспер, сверкнув глазами. – Я плохо вижу отсюда...
– Прекрасно, – перебил Селлерс. – Мы пройдем туда, где посветлее.
Селлерс ринулся внутрь. Гиддингс крепко держал Сильвию Хэдли. Я приблизился было к двери, но споткнулся, упал на одно колено, и, попытавшись подняться, растянулся плашмя на цементе и лежал там, тяжело дыша.
– Пошли, пошли, – сказал Селлерс, взглянув через плечо, – не мешкай, Дональд!
Я встал на одно колено, нагнулся к кромке крыльца и начал изображать потуги к рвоте.
