Тепло ее губ почти заставило меня позабыть об ужасном зрелище. Но все же впечатление оказалось слишком сильным, и даже страстные поцелуи Эли не смогли его сгладить. Я отвернулся от девушки и вновь уставился в небо.
Они приближались, сотни и сотни крылатых демонов. Сначала мне показалось, что у некоторых из них по две головы, но потом я понял, что крылатые демоны везли на себе двуногих демонов-наездников. Хотя нет, попадались среди них и по-настоящему двухголовые. Устрашающее зрелище!
– Вунтвор! – позвал учитель. – Собери наш отряд! Шансов почти нет, но кое-какая надежда все же осталась. Нам придется принять бой!
Я повернулся к остальным:
– Хендрик! Хьюберт! Снаркс! Брауни! К башмаку!
Вдруг позади меня раздался страшный грохот. Я обернулся и увидел Единорога, колотившего золотым рогом о край сцены.
– Подождите! – воскликнуло великолепное животное. – Я же не с ними! Я думал, мы договорились!
В суматохе последних часов я совсем забыл про это глупое создание. Но сейчас, видит небо, не тоже отказываться от любой помощи, от кого бы она ни исходила. Хотя какой толк может быть от существа, занятого только тем, чтобы сногсшибательно выглядеть?
– М-м-м… – нерешительно начал я. – А что ты можешь делать?
– Ну как же, бороться за свободу, конечно! – Единорог всхрапнул и принялся рыть землю копытом. – Я был пленен. Даже если бы мне удалось бежать, меня поймали бы и привели назад. Но теперь мне вновь представился шанс вернуться на изумрудные луга. Твой отряд будет сражаться намного лучше под предводительством благородного Единорога! – Животное встало на дыбы. – Единорог также может послужить прекрасной центральной фигурой для батального полотна. – Он поднял к солнцу великолепный рог. – Видишь?
– Вунтвор! – раздался зов учителя. Демоны были уже почти над нашими головами!
– Па! – нервно окликнул отца Гиппогриф.
– Что? – Грифон встряхнулся и замигал. – Это не птички. Это демоны! Что здесь происходит?
С небес прогремел голос:
– Тогда присоединяйся! – крикнул я Единорогу. – Это ужасный демон-рифмоплет Гакс Унфуфаду!
Чтобы одержать победу над этим врагом, нам и впрямь понадобится любая помощь, ибо с каждой новой удачной рифмой сила этого демона возрастает!
Единорог вскочил на сцену движением столь грациозным, что у меня прямо дух захватило от восторга.
Ноздри животного раздувались.
– Пусть попробуют сразиться с Единорогом!
– Секундочку! – завопил, глядя в небо, Грифон. – А приглашение у вас есть?
Демоны, казалось, начали выстраиваться в боевом порядке.
– Проклятие! – Хендрик стоял бок о бок со мной. – Пойдем. Надо встать вокруг башмака. Так нам легче будет защищаться, пока волшебник и Хьюберт что-нибудь не придумают.
Значит, Эбенезум все-таки достаточно оправился от своей болезни, чтобы вести нас в битву. Вопреки безнадежности сложившейся ситуации у меня вдруг появилось ощущение, что, быть может, мы еще увидим Вушту.
Но увы, моего верного дубового посоха нет со мной! Я оглянулся на тот угол сцены, о который Грифон точил когти. Что ж, нет посоха, так придется обойтись какой-нибудь доской. И я быстренько подобрал себе доску подходящих размеров.
Эли дожидалась меня в кольце готовящихся к бою.
– О Вунти, – воскликнула она, – перед смертью мы будем неразлучны!
Да отстанет она со своими поцелуями или нет! Не дает сосредоточиться. По-моему, если уж собираешься помереть, так серьезнее надо быть!
– Тебе будет удобнее драться, если ты начнешь дышать ровнее, – вмешался Снаркс. – И доску возьми пониже, так замахиваться удобнее. Я уж не говорю про твою позу: ты будешь чувствовать себя увереннее, если…
– Вы не можете так поступить с нами! – взревел Грифон так, что даже Снаркс умолк на середине предложения. – У нас же договор с Голоадией!
Летевший на первом крылатом демоне всадник отвечал:
– Да, это точно Гакс, – пробормотал я вполголоса. Легкость, с какой он сложил эту рифмовку, выдавала незаурядный колдовской дар. Сомнений быть не могло.
Снаркс мрачно кивнул:
– От такой плохой рифмы сил у него должно бы поубавиться.
Единорог фыркнул и устремил на меня взгляд своих странных, проникающих в самую душу глаз:
– От меня было бы больше пользы, если бы у меня был наездник.
Я прикинул на руке вес только что найденной доски.
– Всадник? – переспросил я.
