всех объяснит, почему именно этот пекарный порошок является лучшим. Я никогда не читал об этом конкурсе в газетах, но сюда уже приезжали несколько человек, которые выиграли путевку. Насколько я знаю, некоторые из призов дают право на бесплатную поездку даже в Гонолулу.
– Ничего, – сказал я весело, – две недели, проведенные здесь, пойдут ему на пользу.
– Одно я знаю наверняка: он ни за что не сядет на лошадь. И мне не придется выслушивать излияния о том, как он в детстве катался на лошадях и как однажды ему попалась такая горячая лошадка, что другой на его месте вряд ли бы с ней справился. Он не будет давать мне взятку, чтобы к следующей прогулке я нашел ему лошадь получше. Я уже сыт по горло этими разговорами. Каждый получает ту лошадь, какую заслуживает. Если бы я позволил этим парням самим выбирать себе скакуна, то все наши тропы были бы изрыты их головами. А впрочем, у каждого свои проблемы.
Я осклабился с понимающим видом.
– Как вам понравился ваш конь сегодня утром?
– Отличный.
– Вы с ним быстро нашли общий язык. У некоторых парней очень тяжелая рука, а лошади этого не любят. Они начинают сопротивляться удилам и поводьям, потом перестают слушаться, седок пытается усмирить лошадь, но ничего хорошего из этого не получается.
– Она его сбрасывает? – спросил я.
– Что вы, нет. Ничего подобного. Мы не держим таких лошадей, которые сбрасывают седоков с седла.
Просто лошадь становится норовистой, нервной и возвращается с прогулки мокрой от пота. Наезднику тоже достается, потому что он всю дорогу борется. Оба измучены и недовольны. Животные удивительным образом все понимают. Эти лошади знают, что зарабатывают свой хлеб, катая отдыхающих по этим тропам, и поэтому они очень редко обижаются на своих седоков. В основном они обладают сильно развитым чувством ответственности. Еще ни одна наша лошадь не сбросила отдыхающего на дорогу. Даже самого неловкого.
– Наверное, нелегко отыскать таких лошадей, ухаживать за ними и держать в хорошей форме.
Крамер улыбнулся:
– Что это мы все время говорим о моих проблемах? Давайте лучше о ваших.
– У меня нет проблем.
Всю остальную дорогу до аэропорта мы с Крамером вели беспредметный разговор. Крамер позволял себе лишь общие рассуждения, стоило мне упомянуть имя какого-нибудь гостя, как он замолкал или начинал говорить о чем-то другом.
Мы подъехали к аэропорту, и я позвонил Берте Кул из телефонной будки.
– Дональд, – сказала она, – как у тебя дела?
– Все о’кей, если не считать, что моя работа под угрозой срыва.
– Что это значит?
– Этот Бруно либо действительно болен, либо слишком умен, чтобы попасться на нашу удочку.
– Ты хочешь сказать, что не можешь справиться с заданием? – осуждающе пророкотала Берта.
– Дело не в том, что я не могу справиться, а в том, что справляться не с чем. Возможно, у этого парня действительно повреждена шея. Я собираюсь позвонить Брекинриджу, но сперва решил ввести тебя в курс событий.
– О боже, – промолвила Берта. – Мы не можем отказаться от этой сделки. Ты должен пробыть там три недели, потому что все расходы уже оплачены и за каждый день мы получаем шестьдесят долларов.
– Я не буду требовать от него выполнения обязательств. Я думаю, услышав мое сообщение, он захочет изменить тактику и отзовет меня.
– Отзовет тебя! – заорала Берта в трубку. – Почему? Он не может идти на попятную.
– Давай не будем показывать, что у нас нет другой работы. Мы найдем себе что-нибудь еще.
– Позволь мне позвонить ему, я с ним поговорю.
– Нет. Я сам отчитаюсь перед ним. Я буду держать тебя в курсе дела.
Я повесил трубку, хотя она еще продолжала спорить, и позвонил Брекинриджу. Мне повезло. Как только я назвал себя его секретарше, раздался его голос:
– Хэлло, Лэм. Вы звоните из Тусона?
– Верно.
– Как вам понравилась ферма?
– Прекрасно.
– А как складываются ваши отношения с Долорес Феррол?
– Великолепно.
– Это хорошо, – сказал он и через мгновение спросил: – Что вы хотите мне сказать?
– Этот Бруно оказался крепким орешком.
– Вот как? Это почему?
– Похоже, он не симулирует. Он прибыл самолетом сегодня после полудня и сообщил всем, что приехал на ферму, потому что победил в конкурсе, что он серьезно пострадал в автомобильной катастрофе, что у него травма шеи, и он должен себя беречь. Он ходит, опираясь одной рукой на трость, а другой на руку ковбоя, который ухаживает за лошадьми.
– Чертов мошенник! – воскликнул Брекинридж.
– Вы правы.
Брекинридж подумал и присвистнул в трубку.
– Ладно, Дональд, возвращайтесь.
– Вот как?
– Именно так. Нам придется заплатить ему.
– Я только сообщаю вам, как идут дела. В конце концов, может быть, он прикидывается. Возможно, мы еще выведем его на чистую воду.
– Не думаю, что вам следует пытаться это делать. Хорошо, что вы позвонили мне, Дональд. Придется нам расплатиться с ним. Если он не симулирует, эта травма шеи может стоить нам больших денег. Садитесь в самолет и возвращайтесь домой.
– К чему такая спешка? Подождем еще один день. Я хочу точнее оценить ситуацию и позвонил вам только потому, что думал, вам интересно знать, как развиваются события.
– Отлично, Лэм. Молодец. Я рад, что вы мне позвонили. Вы не думайте, вы получите все, что мы обещали. В любом случае мы заплатим вам за три недели, но я не хочу рисковать, если у него действительно повреждена шея, тем более если все можно уладить, выплатив умеренную сумму денег.
– Вы можете подождать один день? – спросил я.
– Ну. – Он на мгновение задумался и добавил: – Да, один день мы подождем.
– У меня появилась возможность выехать в город, и я решил позвонить вам и сообщить, что тут происходит.
– Лэм, можете звонить мне в любое время. Я взял за правило находиться только там, где меня можно легко найти, если появится что-то важное. Назовете свое имя моей секретарше, и она тут же соединит вас со мной. Значит, вы позвоните мне завтра, не так ли?
– О’кей.
– Позвоните обязательно.
– Обязательно позвоню. – Я повесил трубку.
Я вошел в здание аэропорта и отыскал Крамера. Он стоял у ларька и потягивал шоколадного цвета пиво. Чемодан Бруно прибыл по расписанию, и мы вернулись на ферму.
Я выпил коктейль, пообедал, а через некоторое время начались танцы.
Я танцевал с Долорес.
Танцевала она красиво и соблазнительно, хотя и не прижималась к партнеру во время танца.
– Пытались соблазнить Бруно? – полюбопытствовал я.
– Это айсберг, а не человек. Он правда травмирован, Дональд. Это что-то новое. Никогда не думала, что придется столкнуться с таким симулянтом. Они сказали, что не пошлют сюда человека, если не будут уверены, что он симулирует болезнь. Не понимаю, как они могли так ошибиться относительно этого
