— Я был вашим студентом, — вовремя вставил Эбенезум.
— Вот как! — возрадовался Снорфозио. — Вы слушали «Теоретические основы» или «Сотворение несотворимого»? Помните мою знаменитую лекцию «Если волшебник вынимает кролика из несуществующей шляпы, то значит ли это, что и кролика не существует?». Я, знаете ли, большой специалист по интригующим названиям!
— Может быть, вы расскажете нам, что случилось с Вуштой? — переменил тему Эбенезум.
— С Вуштой? — Профессор нервно кашлянул. — Боже мой, она исчезла! Целый город: улицы, дома, люди, животные, все до единого запретные наслаждения — все провалилось сквозь землю. Я слышал крики и стоны. Это ужасно!
— Да уж. — Учитель пригвоздил профессора к месту своим фирменным вопрошающим взглядом. — Как вам удалось спастись?
— Очень просто, — улыбнулся Снорфозио. — Меня там не было. Я был в Восточной Вуште. Чудесный городок! — Старичок бросил любопытный взгляд на Эбенезума. — Да, вы тоже не помолодели. Небось, уже Старший Волшебник? Вы учились в школе, когда Восточной Вушты еще и в помине не было… Славное место! Многие, сбежав от суеты большого города, построили себе там скромные особняки. Непросто, знаете ли, жить среди запретных наслаждений!
— Если вам не трудно, — повторил Эбенезум, — нельзя ли поподробнее об исчезновении Вушты?
Снорфозио вновь помрачнел:
— Расскажу вам то немногое, что знаю. Я как раз сидел в таверне, ну, я имею в виду, в Восточной Вуште. Разумеется, я знаю о происшедшем гораздо больше, чем другие… Знание, как вы понимаете, относительно, и степени его… Да, кстати, я как раз вспомнил ту старую притчу о слепых и драконе. Позвольте рассказать ее вам.
— А стоит ли? — фыркнул Хьюберт, который стоял чуть поодаль. — Честное слово, терпеть не могу эти старые байки. Все они на один манер!
Разглядев дракона, Снорфозио приветливо помахал ему рукой:
— Простите, я вас не заметил. Зрение-то у меня не такое острое, как… Но вы правы, нет смысла распространять старые сплетни. — Профессор вздохнул. — Мир так переменился за последнее время! Когда-то драконы только и делали, что скрывались в пещерах и похищали красавиц. А теперь… — Старичок визгливо захохотал. — Представьте, не так давно я видел одну довольно крупную ящерицу, которая пыталась петь в оперетке!
— Крупную ящерицу! — пророкотал Хьюберт. — Эли, не будешь ли так любезна передать мне мою походную сумку?
Тут же подскочила прекрасная ассистентка со сверкающими на солнце золотистыми кудрями. Хьюберт порылся в своих вещах, извлек из сумки цилиндр, надел его на голову и выпустил облачко дыма.
— Ничего не напоминает? — сухо осведомился он у профессора.
Снорфозио ужаснулся и принялся лихорадочно скрести свой небритый подбородок:
— «Барышня и Дракон»? — Он в панике озирался, явно желая немедленно зарыться в песок. — Ну и ну… Возможно, вы в тот вечер были не в ударе… К тому же всякая критика, как вы знаете, субъективна. И что, в конечном счете, значит мнение одного человека?
— Да уж! — снова вмешался Эбенезум, который отошел на второй план во время инцидента с драконом. Из-за своей болезни он вынужден был держаться подальше от Хьюберта. Но сейчас требовалась его твердая рука, иначе мы так никогда и не узнали бы, что произошло с Вуштой.
— Вы сможете подробно обсудить достоинства и недостатки цирковых постановок, как только мы выясним, наконец, как исчез город! — сказал волшебник. — Снорфозио, мы вас внимательно слушаем!
— Да-да, конечно! — Профессор отряхнул пыль со своих кроваво-красных одежд. — У меня и в мыслях не было никого обидеть. И все-таки люди искусства… и животные искусства тоже… должны помнить, что зритель оценивает их со своей, субъективной точки зрения…
— Субъективной! Точки зрения! — взревел Хьюберт. — Вот в том-то и беда! Все вы, интеллектуалы, таковы! Великое искусство обращается прежде всего к чувствам, а не к разуму! Послушайте-ка! Барышня, номер семь!
Эли запела высоким, чистым сопрано, а Хьюберт отбивал такт хвостом.
— Из тысячи запретных наслаждений ты наслажденье лучшее мое…
— Довольно! Хватит! — воскликнул Эбенезум и встал между профессором и драконом. — Как же вы не понимаете… Как вы…
И мой учитель, великий волшебник Эбенезум, упал на землю, содрогаясь от чиха.
Снаркс в ярости сорвал с себя капюшон:
— Это просто неслыханно! Знавал я болтливых людей и демонов, но у этого субъекта легкие слона и глотка попугая! Я уже не говорю о его дурном вкусе! Как можно так одеваться?
Юная волшебница Нори тронула меня за плечо. Сердце мое учащенно забилось.
— Вунтвор, — произнесла она голосом, который мог стать самым мелодичным на Вуштинских подмостках. — Надо что-то делать!
— Это работа для демона! — отозвался Снаркс, засучив рукава и обнажая свои тонкие зеленые руки. — Надо оттащить волшебника подальше отсюда.
Я кратко, как мог, объяснил Снарксу, почему эта идея кажется мне неудачной. Несколько недель назад в Западных Королевствах, где практиковал мой учитель, он случайно вызвал особо злобного демона по имени Гакс Унфуфаду. Эбенезуму удалось отправить мерзкое отродье обратно в Голоа-дию, но волшебник дорого заплатил за свою победу. С тех пор, как только к нему приближалось нечто волшебное или демоническое, он начинал неудержимо чихать. Теперешний приступ был вызван близостью дракона. Если на помощь учителю придет другое, не менее волшебное, чем Хьюберт, существо, вряд ли это поможет больному.
Снаркс опустил засученные рукава:
— Никому не нужна помощь демона. Вот так всегда! Почему, как вы думаете, меня турнули из Голоадии?
Я знал ответ на этот вопрос, но мне было не до разговоров сейчас, когда учитель так страдал. Я обратился за помощью к Хендрику. Мы с рыцарем вдвоем оттащили Эбенезума на безопасное расстояние. Снорфозио и Хьюберт стояли пристыженные, вполне осознавая свою вину в том, что произошло с учителем. Но пора было, наконец, докопаться до истины. А так как учитель временно выбыл из строя, то заняться этим пришлось мне.
— Да уж, — начал я. — Так что все-таки произошло с Вуштой?
— Физически или метафорически? — спросил Снорфозио. — Нечетко поставленные вопросы — узкое место современной цивилизации. Сколь многих войн можно было бы избежать, научись мы…
— Да уж! — Я возвысил голос. Опасаясь, что если профессор будет продолжать в том же духе, мне не удастся сохранять спокойствие, я выразительно посмотрел на Хендрика. Рыцарь вынул из мешка Дубину Головолом.
— Куда делась Вушта? — сформулировал я свой вопрос иначе.
Снорфозио с тревогой посмотрел на дубинку:
— Послушайте, вы ведь не собираетесь пустить в ход это…
— Проклятие! — внушительно произнес Хендрик и ударил дубинкой оземь. Земля содрогнулась.
— О! — торопливо проговорил Снорфозио. — Вушта провалилась.
— Проклятие! Провалилась?
— Ну да, провалилась! Под землю. — Профессор понизил голос до шепота. — Боюсь, что ее похитили силы Голоадии.
Снаркс сдавленно крикнул «ура!». Все неприязненно покосились на него.
— Простите, — пристыжено извинился демон. — Это я по привычке.
— Ах, Вунти! — Эли бросилась ко мне. — Какой ты дипломат!
Я стоял и глупо улыбался. Эли была привлекательная девушка, профессиональная актриса, звезда Вушты, привыкшая к восхищению и поклонению. Давно, в те времена, когда я только-только поступил в ученики к Эбенезуму, у нас с Эли был полудетский невинный роман. Даже сейчас, глядя в ее наивные голубые глаза, я иногда…
