самом ближайшем будущем.
Следовало также организовать пристальное наблюдение за тем, что на Ассарте называлось Жилищем Власти. Кто там сейчас? Кто нынешний Властелин: все еще Изар? Или он не выжил в дни войны? Сопpавительница? Кто-то третий? Но кто бы там сейчас ни был – только наблюдение. Предпринимать что-то большее сейчас было бы преждевременным: это значило бы оказать возможному претенденту – тому же Магистру – большую услугу, не договорившись предварительно об ответных любезностях с его стороны. Нет, пусть притязатель сперва появится в поле зрения, даст нужные обещания – тогда, может быть…
Но в общем, все складывалось благоприятным образом.
2
Едва ощутив под ногами твердь Ассарта, Миграт принялся за дела, ради которых и вернулся сюда – в места, для него куда более опасные, чем окраинный мирок Инара.
Тратить время на обустройство ему не пришлось: друзья и сторонники, каких у него, как у всякого сильного человека, всегда было много и даже после поражения осталось не так уж мало, – люди эти подготовили для него достаточно надежное убежище.
То была – в минувшей давности – пригородная усадьба донка, игравшего в те поры немалую роль в политике. Времена прошли, и вместе с ними угас и род, усадьбу поглотил неудержимо разраставшийся город, однако она осталась чем-то вроде зеленого острова в окружении кирпично-бетонно-асфальтового моря. Принадлежало это хозяйство казне, постоянных жителей не имело – им пользовались в мирные дни как гостиницей для провинциальной знати, периодически, согласно традиции, прибывавшей в столицу, чтобы совершить Преклонение перед Властью. В дни войны и парк, и строения уцелели, хотя грабители не раз навещали его и вынудили постоянную прислугу расползтись по своим норам. Место было удобным, и, возможно, Охранитель не преминул бы использовать его для своей базы – если бы вовремя получил нужные сведения. Но он об усадьбе просто не знал, а когда ему доложили – там уже обосновались люди Миграта, не объявлявшие, впрочем, о своей принадлежности. После кратких размышлений Охранитель решил не вступать по этому поводу в вооруженный конфликт: считал, что еще не пришло время показывать свою силу. После этого здесь стало и вовсе спокойно.
Но поселиться тут Миграт отказался: сказал, что он с семьей поместится отдельно. Основной причиной было то, что в глазах всех сторонников – а их должно было становиться все больше, – Миграт с Лезой и ребенком должны были действительно выглядеть семьей: он знал, что гораздо больше людей придет к нему, полагая, что выступают за интересы маленького Властелина, и они должны были верить, что Миграт действует и на самом деле в интересах Наследника и как бы от его имени. Если бы они втроем жили среди людей – почти сразу всем стало бы ясно, что на самом деле семьи нет, есть лишь спокойно-нейтральные взаимоотношения, и это ударило бы по его авторитету. Миграт не сомневался, что выкажи он вновь желание сблизиться – отказа с ее стороны, как и в тот раз, не последует. И тогда все будет зависеть от его умения и осторожности. В тот раз он об этом просто не успел подумать, тогда все пpедставлялось ему более простым, чем оказалось на деле. Он хотел близости с нею еще сильнее, чем раньше, – но не сейчас, а в будущем, по его представлениям – достаточно недалеком. Тогда, когда все станет на свои места и каждый из них – маленький Наследник, Леза и он сам – займут подобающие места в этом мире: младенец – Властелина, он, Миграт, – по праву кровного родства – Правителя при малолетнем государе, Леза же, естественно – как мать первого и супруга второго, – станет объединяющим членом триады.
Замысел повернуть дело именно так возник у него почти сразу после того, как Леза, еще до родов, беспрекословно позволила ему увезти ее с Ассарта и с той поры ни разу не показала, что не верит ему или боится. Он со своей стороны постоянно давал понять, что заботится прежде всего о благе ее самой и будущего, а потом и уже родившегося ребенка. И не раз упоминал о том, что видит Властелином именно Растина – таково было имя младенца – и никого другого. Что же касается Изара – не желая прямой лжи, Магистр не утверждал, что нынешний Властелин и отец ее ребенка погиб. Миграт говорил лишь то, что соответствовало истине: в день и час, когда они покидали Ассарт, Властелин находился при смерти – и надежды на его выздоровление не оставалось. «Если бы с ним все было в порядке, – добавлял он, – Изар непременно разыскал бы вас, но ведь об этом ничего не слышно, правда?» Само собой подразумевалось, что у власти находится «эта женщина», как только они и называли Ястру в разговорах. И когда Миграт сказал, что пора возвращаться домой, Леза не попросила объяснений – зачем, лишь кивнула и стала собираться. Благодарный, он обнял ее, на миг прижал к себе. Женщина восприняла это спокойно и так же безмолвно отстранилась, как только он разжал объятия.
Тут, на Ассарте, для них нашли домик, удобный тем, что он помещался отдельно, на окраине. Его не окружали развалины и подобраться к нему незамеченным вряд ли смог бы даже умелый разведчик. Миграт рассчитывал, как только людей прибавится, выделить несколько человек для охраны; пока же все разошлись в разные стороны, чтобы извещать о возвращении Магистра и призывать сторонников под его знамена.
Другой же причиной, по которой Миграт отказался жить среди своих, было желание не афишировать принадлежность отряда. Этих людей тут не знали, но его-то помнили прекрасно, и случайный – а может быть, и не случайный – наблюдатель, едва увидев его, сразу же сделал бы необходимые выводы. Пришлось бы обороняться. Миграт же пока не был готов к серьезным операциям, да и не хотел доводить дело до большой драки. Если бы в его распоряжении еще оставался корабль, доставивший его с Инары, он скорее всего поступал бы иначе: понемногу вывозил бы ассартских солдат из тех миров, в которых они застряли, и формировал бы сильное и профессиональное войско. Но корабля, увы, больше не было. Он попытался бы, конечно, захватить какой-нибудь другой, но на Ассарте больше не осталось кораблей, такой оказалась печальная действительность. Поражение в войне научило Мигpата многому; он не хотел больше рисковать ничем.
Информацию о положении вещей на планете ему сообщили еще на Инаре прилетевшие туда люди. Изар был жив и находился у власти; однако практически до сих пор бездействовал – и это заставляло думать, что на самом деле со здоровьем у него не все в порядке, – но могло означать еще и то, что у Властелина просто не хватало людей: придворные хороши в дни процветания, в пору бедствий они расползаются по щелям, стремясь сохранить то, что успели обрести. Но это были предположения. Чтобы действовать с уверенностью, нужно было самому увидеть, услышать и, что называется, потрогать руками все то, что он привык называть одним емким словом: Власть.
3
Все предыдущие дни после возвращения на Ассарт он осваивал подступы к Жилищу Власти. Миграту понадобилось немного времени, чтобы детально разведать обстановку и найти возможные пути проникновения в резиденцию Властелина и его супруги. В городе – в любом его уголке – он ориентировался прекрасно, вся его сознательная жизнь прошла на этих улицах. Не были для него тайной и многие выходы из подземного лабиринта Жилища Власти. К сожалению, большинство их – те, что находились в городской черте, – оказались под развалинами домов; лишь на третий день он обнаружил два уцелевших.
Сразу же Магистр предпринял попытку воспользоваться одним из них. Ведь если Изар был жив, то нужно было найти возможность для скрытого проникновения в Жилище и нейтрализации и Властелина, и Соправительницы, чтобы сразу же объявить о Растине и готовить его официальное, согласное с традициями, воцарение. Штурмом Жилище не взять было, даже располагай Миграт вдесятеро большими силами; оно всегда, даже в дни совершенного спокойствия, было готово к обороне – так повелось издавна, когда Жилище Власти было еще просто крепостью. Для дворцового же переворота его людей хватило бы – окажись они внутри. Оставалось только найти способ попасть туда. И вот сегодня он наконец решился на серьезную попытку.
Район вокруг Жилища почти не пострадал, дома и другие строения сохранились, хотя людей на улицах виднелось немного.
Своим наблюдательным пунктом Миграт избрал удобное местечко на верхнем ярусе башни, что уцелела от некогда проходившей тут внешней – перед ныне засыпанным рвом – крепостной стены и находилась на расстоянии полутора полетов арбалетной стрелы от восточного фасада Жилища Власти. Именовалось древнее сооружение Тонгпра-Алум, в просторечии же ее называли просто Тонг; другого подобного памятника старины в Сомонте – вне Жилища Власти – не было. Обзор с нее был очень хорош. Он был бы еще лучше, разумеется, с телевизионной иглы – если бы она не рухнула в самом начале штурма Сомонта. С Тонга хорошо обозревалось и Жилище, и находившаяся вблизи Спортивная площадь (так именовался
