прижал ее к груди, нежно, бережно, заботливо, как прижимал тогда, когда она только появилась на свет. Он спас ее, но и причинил ей боль и знал, что им обоим понадобятся годы чтобы во всем разобраться. Иного пути нет. Надо стараться. Надо быть вместе. Изоляция, одиночество — не спасение. Никакое расстояние не дает гарантии безопасности.
Он посмотрел на Рейни, склонившуюся над Эндрюсом
— Мертв, — тихо сказала она.
Кимберли крепче обняла отца. И расплакалась. Куинси гладил ее по забрызганным кровью волосам.
— Все кончено, — сказал он сначала дочери, потом Рейни. И уже тверже повторил обеим: — Игра закончена. В дверь требовательно постучали.
— Служба безопасности отеля! — рявкнул мужской голос.
И началось все остальное.
ЭПИЛОГ
Шесть недель спустя Рейни Коннер сидела сгорбившись за столом в своей квартире на восьмом этаже, без особой надежды стараясь найти общий язык с компьютером и то и дело поглядывая на телефон. Проклятый аппарат не издавал ни звука. Молчал несколько дней. И она уже начинала потихоньку ненавидеть его.
Рейни сняла трубку.
— Ну, что вы хотите, длинные гудки?
Она положила трубку. Перевела взгляд на экран. Он не предложил ничего такого, что могло бы улучшить настроение.
Куинси заплатил. Она кричала, шумела, устраивала сцены. Потом, когда оба сошлись на том, что получилось неплохо, Рейни приняла чек. Девушке надо что-то есть, и все эти полеты туда и обратно через всю страну изрядно облегчили ее кредитную карточку. Контора «Коннер инвестигейшнс» должна приносить прибыль. Прибыли хватило на семь дней. Потом снова начались полеты в Виргинию. Она убеждала себя, что на то есть веские причины.
Сначала Рейни помогала Куинси закончить дело Альберта Монтгомери. Агент наконец-то признал, что два с половиной года назад к нему действительно обратился многоуважаемый, доктор Маркус Эндрюс. Профессор хотел отомстить Куинси. Его жена, Эмили, пригласила Куинси в качестве эксперта на судебное слушание по ее иску в отношении бывшего супруга. Мнение Куинси склонило судью к принятию решения, в соответствии с которым Эндрюс навсегда лишался возможности видеть детей. Хотя то дело и не было совсем уж рядовым, Куинси давно его не вспоминал, а имя Эндрюс, будучи вполне обычным, не вызвало у него никаких ассоциаций, когда, спустя много лет, Кимберли стала рассказывать о своем почтенном университетском профессоре.
По иронии судьбы Бетти всегда думала, что главная опасность для семьи может быть связана с карьерой Куинси в ФБР. Никто из них и не представлял, что целители душевнобольных тоже сталкиваются с опасностью в лице неуравновешенных пациентов и беспокойных семей.
Занимаясь исследованиями среди заключенных, доктор Эндрюс несколько раз встречался с Мигелем Санчесом. Вникая в дело серийного убийцы и знакомясь с привлекавшимися к расследованию офицерами, он уяснил роль в нем агента Монтгомери и понял, что наткнулся на человека, возможно, ненавидящего Куинси так же сильно, как он сам. Профессор выследил Монтгомери в Виргинии и однажды за обедом, после нескольких кружек пива, изложил ему свою проблему. Тогда же они решили объединить усилия в стремлении к мести.
С тех пор Монтгомери играл роль поставщика конфиденциальной информации. Сначала он помог сообщнику понять принципы работы ФБР. Что бывает, если какой-либо агент оказывается в опасной ситуации? Если появляется угроза его семье? Насколько быстро Бюро проверяет прошлые дела? Что будет, если агент попадает под подозрение?
Теперь Монтгомери увязал все глубже. Он познакомил Эндрюса с Амандой. Помог раздобыть бумагу, которой пользовался Куинси. Совершил нападение на Гленду Родман — ненависть переросла в безумие.
Девять месяцев назад в базе данных исправительных учреждений Орегона Монтгомери отыскал кандидата на роль отца Рейни. Ронни Доусон действительно существовал. Он попал в тюрьму в подходящее время и также в подходящее время вышел на свободу. Следователи обнаружили престарелого мужчину ростом в пять футов два дюйма, с рыжими волосами, который никогда в жизни не слышал о Молли Коннер и был донельзя потрясен тем фактом что некто сделал крупное пожертвование в избирательный фонд окружного прокурора от его имени.
Что легко приходит, то легко уходит. Три дня Рейни чувствовала себя немного обалдевшей, а потом рассталась с иллюзией без особых переживаний. Трудно тосковать по тому чего никогда не имел, а что касается мечты, то она-то ведь осталась. У нее был отец. Где-то там. Кто знает…
Карл Миц тоже реально существовал и оказался как выяснилось за ленчем, по-настоящему хорошим адвокатом и приятным парнем. Он тоже попал в поле зрения Монтгомери, который узнал номер его карточки социального страхования, девичью фамилию матери и дату рождения. Остальное не составляло большого труда.
Рейни поняла, что утратила веру в добрый электронный век, и уже на следующий день заказала копию отчета о кредитных операциях. Вскоре она поймала себя на том, что проверяет ее чуть ли не ежечасно.
Альберт Монтгомери не дотянул до суда. Очевидно, Эндрюс приберег подарок и для сообщника: цианид содержался в средстве от давления, которое по просьбе Монтгомери принес ему из дома один сердобольный агент. Вскоре после последней встречи с Куинси Альберт открыл пузырек. Запах горького миндаля почувствовал и охранник. Он подбежал к арестованному, но тот уже успел проглотить половину содержимого. Спустя шестьдесят секунд ему уже не надо было забивать голову мыслями о том, как жить с самим собой дальше.
Для Куинси и Кимберли все оказалось не столь легко. После случившегося Кимберли провела сорок восемь часов в больнице — у нее оказалась сломана рука и обнаружилось серьезное сотрясение мозга. К счастью, молодой и крепкий организм быстро оправился от ран. Точнее, от ран физических. Куинси попытался убедить дочь вернуться вместе с ним в Виргинию, но девушка упрямо стремилась в Нью-Йорк. В свою квартиру. К своим занятиям. К повседневным делам. К своей жизни. На протяжении первой недели Куинси и Рейни звонили ей каждый день. Это так «понравилось» Кимберли, что она сменила номер. Независимый человек, как знала Рейни из собственного опыта, должен сам во всем разобраться и сам принять решение.
Спустя три недели после самоубийства Монтгомери полиция Филадельфии получила наконец заключение специалистов, анализировавших найденную на месте преступления записку, и попыталась арестовать Куинси по обвинению в совершенном с особой жестокостью убийстве бывшей жены.
Конечно, Рейни не могла не вернуться по такому случаю в Виргинию. Она накричала на детективов, накричала на окружного прокурора и вообще изрядно попортила всем нервы. В конце концов Гленде Родман удалось убедить прокурора переслать улику в лабораторию ФБР, где другие эксперты быстро обнаружили присутствие классических признаков подделки. Куинси поблагодарил Рейни за участие. Гленда получила повышение.
Рейни опять вернулась в Портленд. У нее свои дела, а Куинси еще предстояло дожидаться окончания расследования и искать подход к дочери. Конечно, они общались по телефону. Рейни говорила, что понимает, какие у него проблемы. Старалась проявлять сочувствие, находила слова поддержки и вообще ничего не требовала. Раз он не может быть здесь, то она будет там. Такими и должны быть отношения между взрослыми, зрелыми людьми. Иногда Рейни казалось, что если она станет еще чуть более уравновешенной, то просто побьет кого-нибудь.
Двумя неделями раньше рыболовное судно, промышлявшее у берегов Мэриленда, поймало в свои сети тело Абрахама Куинси. Ранее Монтгомери уже рассказал, что по приказу Эндрюса привязал к телу груз и сбросил на глубине, чтобы его никогда не нашли. Он хотел, чтобы судьба отца осталась для Куинси вечной загадкой и вечной мукой: пусть думает, что его отец, может быть, еще жив и ждет сына… Но даже Эндрюс не мог контролировать судьбу. Рыбаки оказались в нужном месте. Сети вытащили тело. Абрахам Куинси был найден.
Рейни узнала об этом от Кимберли, которая позвонила по телефону. Девушка говорила спокойно и тихо,
