Кимберли захлопала глазами, потом сообразила.
– О, слава Богу. У меня разболелось… все.
– Минутку, – начал было Тиран.
– У моей дочери был очень нелегкий день. Она играла данную роль в поисках исчезнувшей девушки, и, как можно понять, взглянув на ее руки и ноги, с большим уроном для себя.
Кимберли улыбнулась Тирану. Это было правдой. Вид у нее был жуткий.
– Я угодила в крапиву, – подтвердила она. – И в ядоносный сумах. Раз десять натыкалась на упавшие деревья. О том, что наделала с лодыжками, уж молчу. Да, мне нужна медицинская помощь.
– У меня есть еще вопросы, – возразил Тиран.
– Не сомневаюсь, что моя дочь, вернувшись из медпункта, продолжит сотрудничать с вами.
– Сейчас она не сотрудничает!
– Кимберли! – Куинси укоризненно покачал головой. Та пожала плечами.
– Я устала, измучилась от жары, все болит. Как тут мыслить ясно, если мне отказывают в воде и необходимой медицинской помощи?
– Конечно. – Куинси подошел к ней и помог подняться из шезлонга. – Право, агент, я знаю, что моя дочь очень вынослива, но даже вы должны понимать, что не следует допрашивать человека, пока ему не оказана медицинская помощь. Я веду ее прямо в медпункт. Потом можете снова задавать ей свои вопросы.
– Не знаю…
Куинси уже направлялся к двери, обняв Кимберли за талию и придерживая ее за руку на своем плече, словно дочь очень нуждалась в поддержке.
– Приходите в медпункт через полчаса. Уверен, она будет готова к разговору.
Куинси и Кимберли вышли. Куинси почти нес ее, а она весьма впечатляюще хромала.
На тот случай, если Тиран следил за ними, Куинси повел ее прямо в медпункт. Там она напилась воды, взяла четыре апельсина, потом показалась фельдшеру – примерно на полминуты. Он дал ей мазь для рук и ног, после чего отец и она быстро направились к отдаленной части автостоянки. Рейни ждала. Мак тоже. У обоих были машины.
– Садись в машину, – сказал Куинси. – Поговорим по пути.
Глава 31
Мак следовал за хвостовыми огнями машины Куинси, увозящей их от шумного хаоса «Больших полян» в чернильную темноту петляющей дороги, освещенной только луной и звездами.
Кимберли заговорила не сразу. Мак тоже. Она снова была усталой, но уже по-другому. Это было физическое изнеможение после долгой, изнурительной ходьбы и недосыпа. Такая усталость ей нравилась больше. Была привычной. Почти утешительной. Кимберли всегда подвергала тело большим нагрузкам, но оно быстро восстанавливалось. А вот израненная душа-Мак взял ее за руку. Она стиснула его пальцы.
– Я бы сейчас выпил кофе. Галлона эдак четыре.
– Я бы устроила отдых. Дней на сорок.
– А как насчет приятного прохладного душа?
– А как насчет кондиционера?
– Свежая одежда.
– Мягкая постель.
– Громадное блюдо бисквитов с сиропом.
– Кувшин ледяной воды с ломтиками лимона.
Кимберли вздохнула. Мак тоже.
– В ближайшее время нам не удается поспать, верно? – спросила она.
– Похоже на то.
– Что случилось?
– Непонятно. Появился твой отец, сказал, что прибыла Специальная опергруппа ФБР и нас в игру не берут. Чертовы федералы.
– Папу и Рейни отстранили от дела? – Кимберли в это не верилось.
– Пока нет. Возможно, помогло то, что они выключили сотовые телефоны. Но, судя по всему, федералы хотят заново изобрести колесо, и твой отец это понимает. Мы работали с Кэти Левайн, определяли, что именно на теле жертвы может оказаться путеводными нитями, потом забрали половину улик. И теперь, полагаю, официально мы находимся в самовольной отлучке. Кимберли, ты очень хочешь быть агентом ФБР? Ведь после этого…
– К черту ФБР. Теперь изложи мне план.
– Мы работаем с твоим отцом и Рейни. Постараемся найти двух оставшихся девушек. Потом выследим сукина сына, который это устроил, и прижмем его к стене.
– Это лучшее, что я слышала за всю ночь.
