– Мы помним нашу историю, – сказал Хранитель Сосуда.
– Видимо, тогда нельзя было иначе, – проговорил Хранитель Природы. – То была первая серьезная попытка отойти от программы. Нарушить Уровень. Отвергнуть расчеты. Кто из нас отказался бы от жизни на уровне Земли? Но это невозможно и сегодня, что же говорить о тех временах?
– Я напомнил о прошлом потому, – сказал Хранитель Времени, – что боюсь: кровь прольется и сейчас. Я не хочу этого.
– Никто не хочет, – сказал Хранитель Пищи.
– Никто, – подтвердил Старший. – И поэтому я призвал граждан. Мы больше не можем позволить Лесу существовать самостоятельно. Не потому, что мы боялись их. Просто нам ясно: они не справятся. Не добьются развития: наоборот. И нам же придется спасать их. Но если позволить им, они за короткий срок размножатся, разрастутся больше, чем возможно. И тогда Уровень не выдержит. Сейчас крови может еще и не быть. Я уверен, что ее не будет. Но если не прервать процесс сейчас…
– Надо быть очень внимательными, – сказал Хранитель Солнца, массируя пальцами веки; глаза его были воспалены. – Не забывайте об одном, о главном: Солнце есть Солнце, и вы знаете, чего оно требует.
Хранители медленно склонили головы.
– И еще, – продолжал Хранитель Солнца. – Уже два дня нам известно, что на орбите возле нашей планеты находится, видимо, звездный корабль. До сих пор мы не сделали ничего… Но если корабль сядет… Мы запретили селиться рядом с тем местом, где опустился корабль экспедиции, давшей нам начало, как только разыскали эту точку. Но представьте, что завтра где-то неподалеку опустится не старый, ржавый, ни на что не пригодный, кроме… одним словом, не тот корабль, а новый, только что прилетевший с Земли. Как воспрянут духом все, кто ушел в Лес или собирается сделать это! И как поколеблется Уровень, охранять который мы призваны! Как…
Старший Хранитель прервал его жестом:
– Мы думали об этом. И все мы были бы лишь счастливы, если бы к нам действительно прилетел корабль с Земли, посланец человечества, некогда отправившего наших предков сюда. Не предков, конечно: предтеч. Мы были бы счастливы, потому что ничего, кроме помощи, не могли бы ожидать от прилетевших. Ибо зачем еще Земля прислала бы корабль, как не для того, чтобы помочь нам? Я нимало не сомневаюсь в том, что наша программа изучается на Земле не менее внимательно, чем здесь: не сомневаюсь, что в нужный момент Земля придет – и поможет; каким способом – им лучше знать. Если же этого не случится, как не случилось до сих пор… – Хранитель помолчал, провел ладонью по лицу и так же негромко продолжал: – Если не случится, значит, на Земле произошло что-то, прежде не предусматривавшееся, – и тогда мы не дождемся экспедиции оттуда. Нет, я не думаю, что замеченный нашими астрономами корабль принадлежит Земле, слишком много аргументов против и, по сути, ни одного – за. А это говорит лишь о том, что нужно побыстрее справиться с Лесом, со всем, что ставит Уровень под угрозу. Что же касается корабля, то если он даже сядет, экипаж его – если на нем есть экипаж – вряд ли сможет объясниться с людьми с нашей планеты, ибо это сложнейшая задача; напротив, я думаю, что прилет каких-то иных существ позволит нам примирить тех, кто блюдет Уровень, с теми, кто не согласен с ним: внутренние распри чаще всего забываются или откладываются при угрозе извне.
– Не всегда, – возразил Хранитель Времени.
– Мы постараемся, чтобы это произошло именно так. Я думаю, что мы не должны медлить. Пора покончить с Лесом. А те, кто укрывается в нем, смогут оказать большую помощь тем, кто занят сейчас в Горячих песках. Мы только выиграем.
– Лес… – задумчиво проговорил Хранитель Пищи. – Распорядитель сказал мне, что доставили еще какие-то образцы вещей, изготовленных Нарушителями Уровня. Какую-то одежду и еще что-то…
– Посмотрим на досуге, – кивнул Старший. – Не знаю, правда, когда теперь у нас будет досуг… Да разве мы и сами не знаем, что уже сегодня могли бы делать очень и очень многое из того, что запрещаем… Но разве есть у нас иной выход? Разве можем мы, нарушив программу, кинуться в неопределенность? Нет, мы дождемся сигнала. А сейчас время решать практические вопросы. Я считаю, что мы должны разделить предстоящее на два этапа. Прежде всего – очистить район старого корабля. Как нас извещают, там обосновались какие-то люди. Необходимо прогнать их оттуда – лучше всего сразу отправить в Пески. А затем двинуться на Лес.
– И все же я опасаюсь… – пробормотал Хранитель Времени.
– Нет, – убежденно сказал Старший. – Много столетий на нашей планете не лилась кровь, не прольется она и сейчас. Можете ли вы представить, что кто-либо из наших граждан захочет пролить человеческую кровь?
Никто не ответил; потом Хранитель Солнца сказал:
– Время смотреть на солнце.
Они разом встали и направились к выходу.
Глава шестнадцатая
Мне показалось, что я приземлился в военном лагере. Автоматы стояли в крепко сколоченной пирамиде, и возле нее ходил дневальный. Дорожки, аккуратно обозначенные и соединявшие шалаши с погребенным кораблем, были очищены от хвои, и дерн с них сняли. Посредине занятой нами территории был врыт шест, на нем уже висел флаг. Я вгляделся и облегченно вздохнул: то был флаг экспедиции, а не что- нибудь другое. «И на том спасибо, Уве-Йорген», – подумал я.
Очень радостно было видеть наших живыми и невредимыми. Только Анны не было. Однако это никого не касалось, и я заставил себя задавать вопросы, выслушивать ответы и, в свою очередь, отвечать, и не только играть роль, но и на самом деле быть деловым и целеустремленным капитаном, которому безразлично все, кроме службы. Через несколько минут я почувствовал, что злость душит меня – злость на нее. Ну ладно, можно обижаться, можно лезть в амбицию, но нельзя же заставлять взрослого человека… Девчонка, думал я, глупая девчонка… («Да, Монах, Рука пусть так и остается на орбите, и Аверов тоже, корабль все равно не посадить даже при желании…») Выдрать ремешком – вот чего она заслуживает своим поведением… («К сожалению, Уве, убедить тех людей, в лесу, будет тоже далеко не просто…») Ну в конце концов пусть пеняет на себя! («Я вижу, ты успел уже сформировать войсковую часть?») Пусть пеняет на себя. В конце концов я нормальный и самостоятельный человек. Я давно уже привык к мысли об одиночестве – и отлично обойдусь без этой сумасбродки, вот как! («А ты уверен, Георгий, что у них были действительно автоматы? Похоже? Ну, да, ты не специалист… Ладно, не переживай, думаю, мы очень скоро получим возможность разобраться в этом…») Да, обойдусь без нее. Даже лучше, что так: нельзя же, в самом деле, в такой обстановке отвлекаться на какую-то лирику! («Никодим, а ты сможешь показать то место, где дрожит земля? Потому что мне вспоминаются помехи, что мешают нам держать связь с кораблем, и у меня возникают некоторые предположения…») Да, а вот она, став постарше, поймет, что так любить, как я, ее больше никто не будет! А, да провались она пропадом, в конце концов! («Нет, Уве, они говорят, что Шувалова повезли в столицу, и очень хорошо, что Питек остался там…») Ну ладно, хватит о ней, забудем. Словно никогда и не было. Так или иначе – должна же быть у меня своя гордость!.. («Кстати, Уве: молодежь вся здесь?»)
Этот последний вопрос я задал как можно небрежнее.
– Кое-кого я отпустил в лес по грибы. И ягод им захотелось. Пока тебя не было, к нам присоединилось еще десятка полтора.
– Прямо партизанский отряд, – усмехнулся я. – Значит, в лес?
– Не тревожься, капитан. Посты выставлены. Врасплох нас не застанут.
– Это хорошо. Ладно, друзья, – с облегчением почувствовал, что начинаю успокаиваться. Если ей нравится бродить по лесу черт знает с кем и искать там грибы – ну пусть, ее дело. У нее свои заботы, у нас – свои. – Давайте-ка пораскинем мозгами…
Пораскинуть мозгами было над чем.
Во-первых, на нас собирались наступать. Мобилизацию не объявляют просто так. Она должна либо произвести моральное, устрашающее воздействие на предполагаемого противника, либо люди действительно собрались воевать. Первое исключалось: мы не были враждующей державой, и устрашать нас таким образом не имело смысла. Оставалось второе: они собирались всерьез драться – видимо, с нами, потому что больше не с кем было. И вот это-то и являлось самым интересным.
